Элиот мгновенно выпрямился, его лицо стало напряжённым и сосредоточенным. Он вытянул руки вперёд, и его голубая Искра засияла, окутывая пространство защитным барьером.

– Анна, отойди назад, – резко сказал он, не отрывая взгляда от приближающихся лайров. – Мы справимся, но лучше тебе не вмешиваться.

Анна хоть и боялась, но не могла заставить себя отвести взгляд. Эти чудовища двигались всё ближе, их движения становились всё быстрее, агрессивнее. Люсинда подняла свою Искру, её глаза горели боевым огнём. Стражи готовились к атаке, но напряжение в воздухе становилось невыносимым.

И вдруг один из лайров прыгнул. Его когти, сверкающие в свете Искр, были направлены прямо на Люсинду. Её магический барьер поднялся вовремя, но удар был сильным, и она пошатнулась. Юджин тут же бросил вперёд свою Искру, яркие золотистые вспышки оттолкнули в приближающихся существ, но они были слишком быстрыми, слишком злобными.

Элиот, окружённый голубым сиянием своей Искры, защищал стражей и координировал бой, каждый его удар меча был точным и решительным.

Анна стояла в стороне, наблюдая за происходящим, её ноги словно приросли к земле. Страх сковывал её, но она пыталась удержаться, не дать себе паниковать. В этот момент один из лайров заметил её. Его горящие глаза зажглись яростью, и он бросился на неё из тени, разрывая пространство когтями. Её сердце замерло, а крик сорвался с губ, когда она попыталась отступить. Но прежде чем она успела осознать происходящее, перед ней мелькнула фигура.

Серебряная Искра вспыхнула так ярко, что ослепила её на мгновение.

– Назад, – тихо, но властно произнёс авриал.

Одно движение его руки – и мощный поток энергии разорвал лайра на части. Кровавые ошмётки разлетелись по сторонам, ударив Анну по лицу. Она застыла, не в силах двинуться. Её сковал ужас от того, что она видела. Аластор двигался медленно, с ледяной уверенностью. Его тёмные волосы чуть развевались на ветру, а глаза горели холодным огнём. Лайры на мгновение замерли, словно ощущая приближение силы, которую не могли оспорить.

Мир вокруг Анны потерял резкость, и всё, что осталось в её сознании, – это жестокая, безжалостная сила, с которой Аластор уничтожал врагов.

Его серебряная Искра разила лайров одного за другим. С каждым новым ударом тела зверей буквально разрывались на части, их крики оглашали воздух, но не встречали пощады. Аластор двигался с грацией и ледяной хладнокровностью, его лицо оставалось спокойным и мрачным. Его Искра не просто убивала – она уничтожала, разрывая всё вокруг на куски.

Анна, не в силах сдерживать ужас, отступила назад. Её дыхание стало прерывистым, а холодная кровь стекала по её лицу, словно смешиваясь с её лихорадочными мыслями. Её пугала не сама битва, а то, как Аластор управлял своей силой – с безжалостной, почти механической жестокостью. В его действиях не было ни малейшего следа сомнения или сожаления.

Когда последний лайр упал, Аластор опустил руку, и его серебристая Искра постепенно угасла. Наступила пугающая тишина. Изуродованные тела лайров были разбросаны по земле, оставив за собой липкую кровавую жижу.

Анна стояла неподвижно, её тело дрожало, а в душе разгорался ужас от всего, что она только что увидела. Аластор, завершив свою безжалостную расправу, молча осмотрелся, словно происходящее для него было всего лишь рутиной, очередным выполненным долгом. Он обернулся к Анне, и она почувствовала, как внутри неё что-то оборвалось. Его серебристые глаза встретились с её взглядом, но в них не было ни капли сострадания или тревоги – лишь лёгкая тень предупреждения, как будто он хотел дать понять, что это – реальность, в которой она оказалась, и здесь не было места слабости.