Наивная рационализация ярко проявляется в попытках найти адекватное объяснение древним обычаям и ритуалам, которые практиковали наши предки (а часть людей практикует и сейчас). Так, 40-дневный Великий пост, соблюдаемый христианами в начале весны, порой толкуется как старинная практика крестьян, когда зимние запасы провизии уже съедены, а новые ещё не выращены, что помогало переждать сложный период. Или, к примеру, "значение благовоний не в том, что они символизируют восходящий дым жертвоприношений, а в том, что они придают сносный запах немытым людям. Отказ от свинины в иудаизме или в исламе объясняется тем, что в условиях жаркого климата её есть опасно" (Дуглас, с. 57). Ссылки на локальные эпидемии именно из-за свинины особенно популярны у адептов человеческой рациональности, но из их внимания выпадают другие запреты иудаизма – к примеру, запрет есть и определённые виды рыб (лишённые чешуи и плавников – как сомы, угри, акулы и скаты). Как показывают исследования, такие, некошерные, виды рыб входили в меню ранних иудеев, и лишь позже их потребление действительно было прекращено (Adler, Lernau, 2021), и случилось это даже позже написания первых религиозных сводов – после 300 гг. до нашей эры. При этом сможет ли кто-то назвать хотя бы одну эпидемию, вызванную поеданием сомов или акул? Конечно, нет, всё дело просто в смене воззрений на мир. Доходит до того, что разные племена, обитающие на одном острове, могут придерживаться различающихся пищевых табу (в одном племени запрещён один продукт, в другом племени – другой) (Маретина, 1995, с. 170).

"В Буганде, как и в других местах, употребление некоторых продуктов запрещено. Баганда не едят мяса бегемотов и крокодилов, в то время как обитатели островов Сесе (на озере Виктория) его любят и отдадут нескольких козлов за хороший и толстый крокодилий хвост. Ваньямвези тоже едят мясо бегемотов и других животных, умерших естественной смертью. В то же время баганда к такому мясу не притронутся, но съедают потроха коровы или козла, от которых в свою очередь откажутся бахума. Кстати, бахума и женщины-баганда не едят баранину, домашнюю птицу и яйца. Любопытно, что багандийские мужчины спокойно употребляют это в пищу" (Асоян, 1987).

В периоды прохождения инициаций юношам также предписываются табу на разные виды пищи, а у некоторых народов существует запрет на поедание рыбы для беременных женщин (считается, что рыба может убить плод). Какие "объективные факторы" могли быть для таких табу? Достаточно просто специфических представлений о мире, и всё, никакие "объективные факторы" не нужны.

Или обрезание крайней плоти у мальчиков, распространённое во множестве культур (не только у мусульман), часто находит свою рационализацию в том, что такая процедура якобы снижает риск инфекций из-за плохой гигиены – это звучит вполне убедительно, пока не вникаешь в суть архаичных взглядов, по которым мужчина и женщина должны чётко различаться между собой, а потому обрезание служит для удаления у мальчика всех признаков женственности, так как крайняя плоть считается аналогом женских половых губ. С этой же целью у девочек удаляют клитор – якобы он считается аналогом пениса. Так что сводить все древние укоренившиеся практики к какой-то рациональной причине (в духе примитивной гигиены) – это просто очевидное злоупотребление верой в человеческий разум, наивная рационализация.

Если нам вполне очевидно, что в ритуалах и традициях нет никакой необходимости сейчас, то почему же нам так сложно допустить, что когда-то они могли и возникнуть безо всякой необходимости? Это очень простой вопрос, на который есть очень простой ответ: любая традиция и ритуал могли возникнуть просто потому, что люди видели в ней смысл. Но смысл этот был чисто субъективный. И всё. Иными словами, смысл был