Девушка вышла на крыльцо. Мороз сразу схватил за щеки, склеил ноздри так, что трудно стало дышать.

– Ух, ты! Ну и зима в этом году! – прошептала она и спрятала нос в пушистый шарф.

Она постояла минуту, раздумывая, куда пойти. Огляделась. На улице ни души. Несмотря на поздний вечер, густой темноты не было. Варя подняла голову. На черном небе большой золотой монетой сияла полная луна. Девушке даже показалось, что по ровному ее краю перемигиваются красные и зеленые огоньки.

– Б–р–р–р! Ну и привидится же такое! – встряхнула головой Варя.

Где-то она читала, что во время полнолуния у всех живых существ усиливается агрессия. Люди так же, как моря и океаны, реагируют на воздействие лунного притяжения. «Вот и Васька! Чего это он ни с того ни с сего взбесился? Это ты, наверное, виновата», – опечалилась Варя и погрозила желтому блинчику кулаком.

Она тяжело потопталась на крыльце и уже развернулась, чтобы вернуться в дом, как снова передумала. Потом решительно сунула в рукава шубки сжатые кулаки и двинулась к калитке. Через два дома от них жила ее школьная подруга Ленка – единственная отдушина и жилетка, в которую Варя не раз лила слезы. Вот и сейчас девушка направилась к ней, надеясь, что семья Ленки уже поужинала, и у подружек будет пять минут для общения. Проходя мимо окон родного дома, она оглянулась: в квадрате окна, слабо освещенном настольной лампой, виднелся силуэт брата. В руках у него был бинокль, снова направленный в небо.

Варя вздохнула, опять подняла голову и ничего особенного не увидела. Небо как небо: яркие звезды, как всегда, бывает в морозный день, лепешка луны – в общем, ничего примечательного. Конечно, в сильный бинокль можно даже двигающийся спутник разглядеть, но больше ничего, в этом Варя была абсолютно уверена.

Она добежала до пятистенка Лены и быстро постучала в дверь. Открыли не сразу несмотря на то, что во всех окнах горел свет. Варя поняла, что пришла не вовремя и уже хотела уйти, как услышала быстрые шаги маленьких ножек.

– Кто там? – раздался из-за двери детский голосок.

– Машенька, это я, тетя Варя, – ответила девушка, – мама дома?

– Ма-ма, твоя подружка пришла! – крикнула девочка, но дверь не открыла.

– Что за черт! Пускать не хотят, что ли? – недоуменно пробормотала Варя, но тут же услышала скрежет задвижки. Дверь распахнулась.

– Заходи быстрее, – поторопила ее Лена, открывшая дверь, – всю избу выстудишь.

– И правда, мороз сегодня знатный, градусов двадцать пять, не меньше, – заскочила в сени Варя, потирая успевшие за пять минут замерзнуть руки, и продолжила шепотом – у тебя дома все в порядке, может, я не вовремя?

– Да проходи ты, что встала. Я из-за тебя тоже замерзну.

Только сейчас Варя заметила, что Ленка стоит в халатике и домашних тапочках. Она смущенно улыбнулась и толкнула подружку в прихожую, а сама следом закрыла дверь.

– Лен, кого там нелегкая принесла на ночь глядя? – услышали девушки грубый мужской голос из комнаты.

– Сашенька, это Варя. Мы немного на кухне поболтаем, ты не против? – Лена замерла на месте с поднятой ногой, забыв вторую поставить на пол. Палец она прижала к губам и приказывала глазами Варе не шевелиться. Та послушно молча стояла рядом.

– Да болтайте, девки, мне чо, жалко, чо ли! – хохотнул голос, но поздороваться с гостьей никто не вышел.

Лена судорожно вдохнула. Казалось, что она даже не дышала, пока ждала ответ. Девушка указала рукой на вешалку и махнула головой в сторону кухни. Варя поняла ее без слов. Быстро разделась и прошла следом за подругой.

Людмила Петровна Голубкина, или просто Мила, а для самых близких друзей – Голубка, училась на юридическом факультете местного университета и попутно подрабатывала в полиции: вела надзор по делам несовершеннолетних. Но в райотделе не хватало кадров, поэтому она еще дежурила по выходным как следователь по особо важным делам.