— Подойди-ка ближе, трусливая падаль, — вкрадчиво велел он, — и я намотаю твои кишки на свой нож! Сегодня ж будешь показывать свои дешевые фокусы Сатане.

— Я утащу тебя за собой, белый призрак! — пригрозил невидимый.

— Это меня никогда не пугало, — беспечно бросил Тристан.

Тристан снова взмахнул ножом, кратко и страшно, как наемный убийца в темной подворотне, и невидимый снова вскрикнул, получив очередное ранение.

Он успел отразить следующий удар, клинки со свирепым лязгом встретились, и нож Тристана не отведал крови. Это инквизитору не понравилось; удерживая в сем телом натиск соперника, он наугад двинул кулаком в пустоту и попал, кажется, в лицо невидимому.

По крайней мере, тот захлебнулся кровью и отступил. Его клинок задребезжал по перрону, и Тристан, свирепо размахнувшись, снова попытался зацепить невидимого ножом.

Это ему удалось.

Даже невидимый, соперник не мог уклониться от клинка инквизитора. Кровь лилась, причудливо змеясь в воздухе алыми струйками и расцветая огромными пятнами, словно махровыми цветами. Теперь промазать по невидимому врагу было невозможно; Тристан сделал шаг вперед, и почти тотчас же отпрянул, потому что на его жертву, урча и злобно клекоча, налетел огромный черный клубок, черный зверь с иссиня-черными крыльями и загнутым клювом грифона.

Не церемонясь с жертвой, он ухватил пустоту стальными когтями на львиных лапах, рванул, и тишину вокзала разорвал вопль, полный боли и ужаса.

Тристан, переводя дух, опустил нож. На лице его явственно выписалась досада.

— Ну, Генрих, — протянул он укоризненно. — Зачем?.. Я ведь почти победил!

Грифон не ответил.

Он рвал и терзал свою жертву, подкидывая и трепля ее, как тряпичную куклу, и все тело несчастного покрывалось порезами, рваными ранами, а значит, и кровью.

И его было видно все сильнее, все лучше.

Хотя под конец забав короля это был просто бесформенный кусок мяса.

— Ну, все, все! — воскликнул Тристан, увидев, что черный яростный грифон намеревается оторвать руку вопящему несчастному. — Не тронь его, Генрих! Достаточно! Нам еще поговорить бы с ним прежде, чем он издохнет! Тьфу ты, черт, да он обделался… Отпусти его, не тащи в рот всякую дрянь. Надеюсь, он хотя б был мытый…

— На прошлой неделе, — грубо ответил Генрих, поднимаясь над растерзанным уже в виде человека в темно-синей, почти черной униформе с двумя рядками блестящих белых пуговиц.

Тристан поморщился.

— Ты что, попробовал его? Ты его выпил?! — ужаснулся он, глядя, как король не без известного изящества отирает окровавленные губы тонким кружевным платком. — Ну, теперь-то нам просто необходимо его убить.

— Моя сила нам будет весьма кстати, — невинно ответил король. — Ну, спрашивай его, о чем хотел, Тристан. А затем мы отправим его туда, куда он заслуживает.

Поверженный невидимка стонал и тяжело возился на полу, суча ногами от боли.

Тристан склонился, рассматривая окровавленные черты.

— Да это же Вонк, — неприязненно произнёс он, разогнувшись. — Светлая голова, но все его опыты заканчиваются одинаково — преступлениями. Господин Вонк, вас можно поздравить с удачным завершением опытов с невидимостью?

— Интересно, как он проник сюда, — заметил Генрих. — Вокзал-то оцеплен.

— Заранее пришел, — ответил Тристан. — И стоял тут, никем незамеченный.

Вонк стонал и шумно дышал.

— Он уверял, — стонал незадачливый убийца, — что этим клинком можно убить любого из вас… что он непобедим…

Тристан небрежно подопнул оброненный клинок странной, причудливой формы. Выковали его недавно, но постарались придать максимально необычный, мистическо-ритуальный вид. Видимо, чтобы запудрить мозги доверчивому учёному.