– Хорошо, – продолжил агент. – Другие посетители заведения утверждают, что после падения бедняга что-то вам сказал. Постарайтесь вспомнить, что он произнёс?

Я вновь закатил глаза кверху, делая вид, что я изрядно напрягаю свои мозговые извилины, и сказал:

– Дословно я не могу вспомнить, но мужчина выругался при падении, а потом на полу выругался ещё раз, помянув чёрта.

– Повтори, что он произнёс! – закричал на меня несдержанный молодой агент.

– Спокойно, – остановил его старший напарник и взглянул на меня.

– Ну, что-то вроде «чёрт бы тебя побрал», – медленно произнёс я и с изумлением посмотрел на собеседников.

– Хорошо, – сказал старший агент. – Надеюсь, вам не нужно повторять, что всё, что вы видели сегодня утром, всё, о чём мы говорили сейчас, должно остаться строго между нами?

– Я всё понимаю, – чуть успокоившись, ответил я.

– Ну что ж, тогда пройдёмте в раздевалку, и, если позволите, мы осмотрим ваш личный шкафчик и одежду.

Я облегчённо выдохнул и направился к выходу. Вплотную к двери с наружной стороны стоял любопытный Пётр, явно пытавшийся подслушать наш разговор в кабинете. Но из-за шума работающего конвейера это было совершенно невозможно. Мы молча прошли мимо Петра и направились в раздевалку.

Молодой агент обследовал мой шкафчик всё тем же детектором, который на этот раз молчал как убитый, а пожилой напарник внимательно обыскал всю мою одежду. Ничего не найдя, офицеры отошли в сторону и что-то обсудили шёпотом. Затем старший подошёл ко мне и протянул электронную визитку, сказав:

– Владимир, смеем надеяться, что сегодня вы были честны и предельно откровенны с нами. Но если вы вспомните что-то, о чём сегодня промолчали намеренно или по забывчивости, то прошу вас связаться со мной. Поверьте, это в ваших же интересах.

Я взял визитку, сунул её в нагрудный карман и, как мне показалось, твердым голосом произнес:

– Хорошо, если я что-то вспомню, то обязательно с вами свяжусь.

– До встречи, – сказал старший и вышел из раздевалки.

– Всего хорошего, – ответил я.

Молодой офицер, взглянув на меня со злобой, молча проследовал за напарником. Я остался в раздевалке совершенно один. В голове мелькали мысли о нелогичности и неправильности моего поведения, ведь я реально ни в чём не был виноват, и мне следовало отдать им этот злополучный накопитель ещё там, у кафе. Я проклинал и корил себя за свой необдуманный поступок.

Достав электронную визитку чёрного цвета, я рассмотрел её. С одной стороны на ней были нанесены две большие буквы СБ и герб России, а с другой – код, содержащий всю необходимую информацию. Прелесть таких визиток заключалась в том, что для разных людей, в зависимости от имеющегося допуска, была доступна различная информация о владельце электронной карты.

Я стал прокручивать в голове разные варианты возможного развития событий. Сам собой возник и тревожный вопрос: а что было бы со мной, если бы агенты службы безопасности докопались до истины? Постояв еще минут пять, я немного успокоился. А затем, делая вид, что ничуть не взволнован, что всё в полном порядке и под контролем, я направился в свой стеклянный кабинет.

Пётр, увидев меня, вскочил с моего стула и с нетерпением спросил:

– Ну, говори, что им было нужно? Что они искали? Во что ты вляпался?

Я посмотрел ему в глаза и спокойным голосом произнёс:

– Пётр, всё в порядке, они меня с кем-то спутали. В любом случае, – добавил я, подчёркивая каждое слово, – наш разговор с агентами Службы безопасности России строжайше засекречен, и я не имею права его разглашать.

Начальник недовольно хмыкнул и вышел из кабинета, хлопнув дверью. Вскоре прозвучал сигнал, возвещающий о начале обеда, и одновременно с этим остановился конвейер. А я, отключив роботов-сортировщиков, направился в здание приёма пищи для руководящего состава предприятия. Горцы же, как и обычно, расположились на перекус прямо в цехе сортировки отходов, достав принесённые с собой еду и напитки.