Я всё ещё надеялся систематизировать хаос, пока не наткнулся на словцо, где сочетание olo произносилось как… «ёр»: colonel = «кё́рнэл» = полковник. У меня не вызвало возражений, что первое «о» звучало как «ё». Я стерпел и то, что последнее «о» было попросту проигнорировано. Но как l = «л» могло быть произнесено как r = «р» было выше моего понимания. Вдобавок точно также читалось и слово kernel = «ядро»! Это стало последней каплей. Я бросил апеллировать к правилам. Их не было. Во всяком случае, для меня.

– Тань, угадай, что общего между английским королём и орфографией? – пригласил я супругу к обсуждению.

– Мм, избыточность? У монарха в церемониях, у орфографии в буквах, – предположила она.

– Ценное наблюдение. Но я бы выразился радикальнее: и то и другое – пережитки! Как ты штудировала спеллинг?

– А я его не учила. Разве не заметно, ха-ха? В школе – так, абы как. А в универе мне поставили итоговый зачёт лишь потому, что препу понравился мой реферат на тему «Орфография как зеркало британской истории». Написала по-русски, а потом наняла переводчика.

– Ух ты. Весьма кстати. Ну и отчего же такая чертовщина в орфографии у них?

– Пять причин, насколько помню:

В третьем веке Британия была захвачена Римской Империей. К шестому метрополия постепенно стала христианской. В провинции и колонии прибыли миссионеры. Чтобы ускорить распространение новой религии, Библию нужно было перевести на англосаксонский. Разговаривать на нём пастыри худо-бедно научились, а вот писать руническими символами не сочли нужным заморачиваться. Вместо этого они стали записывать английские слова привычной им латиницей. Но для нескольких специфических рун и соответствовавших им звуков, букв в латинском алфавите не нашлось. Их стали записывать двумя-тремя. Так появились комбинации типа ai, ch, eu, gh, ou, sh, th, eau, sch и т.д.

Второй причиной был захват Британии французами в XI веке. Их алфавит был тоже латинским. Завоеватели привнесли в английский массу своих слов. Писали они их, естественно, по-французски, игнорируя тот факт, что англичане сразу стали произносить пришлые слова на свой лад. После восстановления национальной независимости, язык Альбиона попытался «переварить» чужеродные включения. Постепенно изменились как орфография, так и смысл многих из них. Но это только усугубило проблему. Так, например, выражение iu parti = «раздельная игра» после долгих мытарств превратилось в jeopardy = «джэ́пэрди» = «опасность».

Третьей стало увлечение в XVI–XVII веках англичан «классикой». Тренд не имел ничего общего с эпохой европейского классицизма в XVII–XVIII столетиях. То было время становления так называемой Первой Британской Империи. После уничтожения в 1588 году «Непобедимой Армады», мощь Испании была подорвана. Более ничто не сдерживало Англию от создания собственных колоний по всему миру, начиная с Индии и Северной Америки. Нарождающаяся империя стремилась избавиться от комплекса неполноценности в связи с предыдущим нахождением сначала под властью римлян, а затем французов. Но самоутверждение шло не по принципу отрицания влияния завоевателей, а, наоборот, по линии того, что Британия являлась-де в некоторой степени цивилизационной наследницей великих держав, в первую очередь Древнего Рима, во вторую – Древней Греции и, в меньшей степени – средневековой французской империи Карла Великого.