Расстановка акцентов может быть осуществлена и в плане глобальной ориентации информационно-вещательной сети на ту или иную базовую для картины мира категорию. Так, Т. Чередниченко сделала интересное наблюдение: отечественные телеканалы ориентированы на категорию времени, а западные – на категорию пространства (места). «Вообще: в саундтреках западных телеканалов звучит не столько время, сколько место, причем “свое”. На отечественном телеэкране, напротив, звучит именно и исключительно время. Перечислим названия информационных программ: “Время”, “Времена”, “Тем временем”, “Другое время”, “Времечко”, “События. Время московское”, “Сейчас”, “25-й час”, “Намедни”, “Сегодня”, “Герой дня”, “Вести недели”, “Комментарий недели”, “Прогноз недели”, “Скандалы недели”, “Катастрофы недели”… И – циферблаты, циферблаты… На государственных каналах – Кремлевские куранты (“временем движет власть”), тогда как на былом ТВ-6 – стилизованный под игральные кости калькулятор (“временем движет денежная игра”). Есть и другие варианты: хронометр-трансформер на НТВ (время имени компьютерного дизайна) или табло из метро на ТВЦ (время имени столичного муниципалитета). <…> В заставках “Евроньюс” друг на друга замыкаются частное жилище и мировые новости».
Расстановка акцентов всегда навязывает (выявляет) некоторую оценку. Кроме общей оценки – «эта информация должна вами восприниматься как важная/неважная», возможны иные оценки, например, «этот объект должен вами восприниматься в качестве обладающего положительными/ отрицательными качествами».
Среди средств расстановки акцентов в печатном тексте существенную роль играют разного рода оценки информации, фиксируемые при помощи различных оценочных и стилистических языковых средств. Отбор используемых средств позволяет одни и те же факты подавать в несхожих идеологических ракурсах.
Распространенным оценочным средством, эксплицирующим отношение к объекту, является выражение так называемый. Использование этого выражения формирует у приёмника ироническое или отрицательное отношение к объекту, снижает его действительную значимость, заставляет усомниться в истинности (правомерности) того наименования, которое для номинации объекта применяется.
Противоположную выражению так называемый семантику имеют определения единственный, первый, уникальный. Они ориентируют приёмника на восприятие объекта в качестве исключительного. Причем даже наличие у этих определений конкретизаторов: единственный в том или ином роде, на общую семантику при восприятии влияет мало, то есть объект воспринимается в качестве единственного безотносительно к уточнениям. Примечательно, что некоторые представители языкового коллектива осознают двойственность семантики этих определений, проявляющуюся в том, что первым можно быть в одном из многочисленных рядов, а уникальным в том или ином отношении, но они продолжают активно использоваться для экспликации представления об исключительных качествах объекта. Г. Заславский в «Театральном дневнике» отметил: «Один из величайших пианистов теперь уже прошлого века, рассказывают, не любил, когда его называли первым: “Я не первый, я – второй”, – неизменно поправлял он говорившего. И когда все вокруг изумлялись, добавлял: “Первых много, а другого второго нет”. Как же справедливы его слова, если перенести их на нынешнюю московскую ситуацию с мюзиклами! У нас все мюзиклы – первые».
Для расстановки акцентов используются вставные конструкции, содержащие оценочную информацию. Митрополит Ташкентский и Среднеазиатский Владимир заявляет: Юная душа, в особенности славянская, – душа пылкая, изначально жаждущая высокого и светлого