– Нет. Ия – красивая женщина. И потомство у нее будет хорошим. Потому что от меня… Я не хочу так дешево ее уступать.

Аэку захотелось выхватить меч и одним движением снести с плеч ненавистную голову вождя, но он опять взял себя в руки и равнодушно спросил:

– Что ты хочешь?

– Меч, – коротко ответил Пук.

Сердце в груди Аэка тревожно забилось. Но он сделал вид, что задумался. Пук нетерпеливо заерзал ногами. Наконец Аэк согласился:

– Хорошо.

Он расстегнул пояс, снял с него ножны с мечом и протянул их Пуку. Тот спрыгнул с камня, жадно схватил покупку и, повернув голову в сторону хижины, радостно заорал:

– Ия! Ия!

Полог откинулся, и на пороге появилась молодая женщина. Она действительно была красивой, и даже выпиравший вперед живот нисколько не портил ее красоты. Аэк не взглянул на нее. Он недобро смотрел на Пука, который с наслаждением размахивал в воздухе выхваченным мечом. Наигравшись, Пук вложил оружие в ножны и сказал Ие:

– Отныне ты принадлежишь Аэку. Я тебя обменял.

Женщина молча подошла к Аэку и встала рядом с ним.

– Кстати, – задрал вверх брови Пук, – если ты, Аэк, отдашь мне свой нож и наконечник, то можешь забрать еще какую-нибудь из моих жен. Ну как?

Аэк почувствовал дыхание женщины и вдруг понял, что у него отлегло от сердца и мир наполнился веселыми красками. Поэтому он рассмеялся и ответил:

– Нет. Мне хватит одной.

Пук огорченно вздохнул.

– Зря, – сказал он. – Но если ты дашь мне хотя бы наконечник, то я взамен подарю вам большую медвежью шкуру. Ведь скоро зима. Ие будет холодно в горах.

Он хитро взглянул на Аэка. Тот опять рассмеялся и согласился:

– Уговорил.

Через несколько минут Аэк, положив свернутую шкуру на плечо, уже подходил к воротам. Следом за ним покорно шла Ия.

Дядюшка Чпок находился на месте. Губы его были обиженно надуты. Открыв ворота, он сказал Аэку:

– А ведь именно я учил тебя пользоваться пращой. И где благодарность?

Аэк весело посмотрел на Чпока, положил на землю мешок, порылся в нем и достал нож. Он протянул его со словами:

– На, возьми.

Чпок схватил подарок, благоговейно прижал его к груди и заявил:

– Я всегда говорил, что ты, Аэк, хороший человек. Спасибо тебе.

Аэк махнул на него рукой, обернулся к Ие и впервые с ней заговорил.

– Ну что, пойдем? – спросил он, улыбаясь.

– Куда? – напряженно переспросила она.

– За мной, – ответил Аэк.

Ия неопределенно пожала плечами и сделала шаг вперед.

Они шли по лесной тропинке, все дальше и дальше оставляя за собой стойбище. Тропинка была неширокой, но хорошо протоптанной, и потому идти было легко. Ия спросила:

– Еще далеко?

– Да, – ответил Аэк. – Два дня пути.

– А ночевать мы будем где? В лесу?

– Да. В лесу.

– А если встретится киклоп?

– Киклопы здесь не живут. Они живут на островах и в горах, а это далеко отсюда.

– А если сатиры?

– У меня есть нож. С ножом сатиров можно не бояться.

Ия помолчала несколько минут. Потом неожиданно спросила:

– Ты на меня сердишься?

Аэк остановился, и Ия уткнулась в мешок, висевший у него за спиной. Аэк повернулся к ней, взглянул в глаза и спокойно ответил:

– За что же на тебя сердиться? Ты ни в чем не виновата.

Он слегка обнял ее, потом отстранился и продолжил путь. Ия двинулась следом. Спустя несколько минут она сказала:

– Прости меня. Ты ведь знаешь, что у женщины нет выбора. Женщина подобна ножу, который висит у тебя на поясе. Его можно обменять на все, что захочешь. Ты ушел на охоту, а Пук забрал меня к себе. Мои родители получили выкуп, и я стала его женой. Я говорила им, что ты вернешься и заберешь меня к себе. Но родители сказали, что ты нищеброд. Что ничего у тебя нет, и вся твоя семья такая же, как ты.