Хорошенько взбодрившись под холодным душем, пока в жестяной кружке лениво остывал ароматный чай, я спешила к другой монастырской сестренке – Юле (той самой Джулии), для того, чтобы передать эстафетную палочку пробуждения, подняв ее с постели. Однако не всегда эффективно. Зачастую, Юля подбежав к двери с бодрым криком: «Уже бегу!», вселяющим надежду на ее серьезный настрой отправиться на пранаяму, вновь отходила ко сну, что и не удивительно, ведь накануне в десять вечера она гуляла с каким-то древним бабой (или святым человеком), ходила на Гангу, пела полюбившиеся ей мантры – в общем, до полуночи была занята.

В монастыре мне повстречался еще один хороший человек. В один из первых дней Олег подошел ко мне у священной реки, но я была в таком безупречном состоянии счастья от созерцания всего этого праздника жизни, именуемого Аарати, что просто на него посмотрела и не смогла сказать ни слова в ответ. А через несколько дней сон опять напомнил о себе. Мы сидели в кругу после вечернего занятия по йоге и беседовали. Каждый из нас рассказывал о себе: увлечения, цели, профессия. Тогда и выяснилось, что на нашем курсе многие, как и в московском сне – это актеры, бизнесмены, писатели. В общем, в тот вечер пришлось мне сознаться, что я бывший директор кадрового агентства, а Олегу – что он бывший генеральный менеджер крупной компании. Тем не менее, из всей группы, мы с ним оказались единственными, кто все же ушел из бизнеса, поняв, что есть и другая жизнь – помимо офиса, и как-то ненавязчиво начали общаться. Олег сразу поразил меня своим честным взглядом, желанием брать ответственность тогда, когда многие все же неохотно на это шли и, конечно же, тем, как он – мыл полы!

Однажды я пришла на занятие пораньше, когда еще трудились карма-йоги, чья очередь была мыть полы в тот день, и увидела настойчивую капель со второго этажа. Это был Олег. Он просто вылил ведро воды – и разом все очистилось, а потом хорошенько прошелся шваброй. Пол блестел, а мы смеялись и восторгались эффективностью этого простого флотского метода.

А еще у нас были незабываемые завтраки с видом на Гангу. Олег перехватывал меня перед самым входом в столовую, не дав наесться какой-нибудь дурацкой каши с фасолью, и, порой даже подтаскивая меня волоком, заставлял оказаться у панорамного окна в его улучшенном номере, для того, чтобы насладиться солнечными плодами манго, бархатистой папайей и крепким имбирным чаем. В те редкие минуты свободы от расписания, мы часто завтракали на его подоконнике и болтали о всякой возвышенной ерунде, обсуждали Бхагавад Гиту и сутры. Одно утро мне запомнилось особенно – мы ели нежнейшую красно-оранжевую папайю, но не она оказалась незабываемой, а просто брошенная Олегом фраза. Глядя в окно на спокойно разгуливающих индийских садху и бедных торговцев, он, оставаясь как всегда невозмутимым, тихо сказал:

– Знаешь Оль, смотрю я на них, вроде бы живут в говне, а так хорошо!

Почему-то сразу отбросило в Россию. При ее неустроенности почти на всей огромной территории, там – просто хорошо. Тоскливые березки и преимущественно грязные речки – а люди спешат на природу. Вспомнились мои родители, живущие в своем доме с огромным садом – в самом сердце Санкт-Петербурга, но упрямо посещающие русскую баню и так и не установившие душ в коттедже, потому что и так хорошо. Ох уж это «хорошо»! Возможно, это и есть пребывание здесь и сейчас, сантоша или удовлетворенность, но живем-то – в говне! Индия обнажает и заставляет посмотреть на то, что в России спряталось за вынужденной цивилизацией больших городов – нежелание перемен и боязнь всего нового.