Как вариант, была еще гора Трезубец – тоже очень живописное место, но потом остановились всё-таки на горе Монах. Даже Иван, много раз мимо нее и ездивший, и ходивший, на саму гору ни разу не поднимался.

Итак, мы остановились на рынке и вылезли из машины. Захлопнув двери, не спеша направились к ближайшей овощной палатке. Тут я случайно обернулся и с удивлением обнаружил, что окна машины не подняты! Чёрт! Машину Иван тоже, значит, не закрыл!

– Иван… э-э… а машина? Закрывать не будем, что ли?! – с недоумением спросил я.

– Хе-хе, тут тебе не Москва! – с сарказмом ответил наш инструктор.

Мне не очень было приятно слышать это о своем родном городе, но что правда, то правда: даже закрытую и даже простенькую машину в некоторых закоулках нашей дорогой столицы лучше было не оставлять, тем более с вещами в салоне – и вскрыть могли, и угнать, и разуть на запчасти!

– Ты чего-то слишком уж местным доверяешь. Давай лучше закроем!

– Хе-хе, ладно… – Иван нехотя вернулся, поднял стёкла и нажал кнопку на брелоке – машина, обиженно пискнув, заблокировала двери.

Местный продуктовый рыночек был совсем небольшой, но практически всё было в наличии и свежее. Иван с опытной сноровкой быстро набрал всё, что нам было нужно для дневного перекуса, и мы вернулись к машине. Времени было уже за полдень, а темнеть начинало часов в семь вечера – нужно было не мешкать, чтобы успеть до темна слазить на гору. Мы быстро расселись по машине и, больше не теряя времени, покатили в сторону поселка Хамышки, который располагался у подножия горы Монах.

Доехали без приключений. Гора Монах представляла собой крутой, вытянутый в длину холм с немного раздвоенной вершиной. Относительно невысокая по рельефным меркам гора (примерно 1060 метров над уровнем моря и около 500 метров от подножия) была образована песчаником. Со склонов между деревьев живописно выглядывали скальные выступы, а одна скала образовывала нечто вроде головы и лица с бородой. Она, собственно, и дала название горе – Монах, естественно, породив всякие легенды.

На просторах «всемирной паутины» можно найти приличное количество информации об этих легендах, но самая распространенная и романтичная гласит примерно так:

«Некий монах влюбился в прекрасную девушку из горного селения, чем нарушил данный им обет. Жители в наказание приковали его к скале, на которой он должен был высечь свое лицо, дабы оно напоминало всем о недопустимости прикосновения к женщине вне брака…»

О том, какую религию при этом исповедовал злосчастный монах и можно ли ему вообще было, в рамках обета, прикасаться к женщине, легенды умалчивали.

Но нас в данный момент всё же больше интересовали не легенды, а тренировка и открывающиеся со скальных выступов виды.

Времени облазить всю гору, к сожалению, не было, и мы ограничились только восхождением. Но даже в пределах основной тропы должно было быть много интересного и живописного. Поэтому мы, быстро переодевшись и спрятав машину в ближайших придорожных кустах, рванули вверх.

Иван, несмотря на то что еще ни разу не поднимался на эту гору, знал, куда идти и где начинается тропа на вершину. Перед поездкой он раздобыл в Интернете кое-какую информацию и порасспрашивал местных знакомых. Тропа, впрочем, была одна – заблудиться было сложно.

Гора была сплошь покрыта лесом. В начале подъема, довольно крутого даже у основания, был обычный для Адыгеи и предгорий Кавказа буковый лес. Но затем гору, сложенную, как я уже сказал, из осадочного песчаника, облюбовали великолепные горные сосны! Это, впрочем, было неудивительно, ибо сосна вообще очень любит песчаную почву.