Увлекшись разглагольствованиями, Аннабель нетерпеливо размахивает своими доказательствами, настойчиво пытаясь мне их всучить.

– Даже не взглянешь? – Хоть и с задержкой, но до нее наконец доходит, что я абсолютно безучастен и не заинтересован ни в продолжении общения, ни в содержимом писем. Тем не менее она продолжает держать конверты в вытянутой руке, не теряя надежды, что мое любопытство победит ее наивность. – Там есть письма о тебе. Если быть точной, то почти все они о тебе, – не сдается Аннабель.

– Во времена цифровых технологий можно подделать все, – равнодушно замечаю я, но девушка проявляет завидную настойчивость. Если убрать текущие обстоятельства, то это похвальное качество и весьма полезное для достижения поставленных целей.

– Они написаны от руки, – упорствует Аннабель. – Ты наверняка знаешь почерк жены и отличишь подделку. В любом случае экспертиза сможет подтвердить их подлинность.

– Ответь на один простой вопрос: зачем мне читать эти письма, тратить время на какие-то экспертизы? – Убрав руки в карманы, я всем корпусом разворачиваюсь к девушке. – В них нет и не может быть ничего, что я еще не знаю. Повторюсь, у нас с женой не было секретов друг от друга, и будь у нее любимая кузина, с которой она состояла в многолетней переписке, Мири бы мне наверняка об этом сказала.

– Ты просто боишься, – эмоционально бросает Аннабель, бесстрашно глядя мне в глаза. – Боишься, что прочитаешь то, что тебе не понравится. Ты хочешь верить, что хорошо ее знал, но это не так, – добавляет чуть тише. – Мири никто не знал лучше, чем я.

– Вот это что-то новенькое. – Усмехнувшись, я шагаю вперед, сокращая дистанцию между мной и раскрасневшейся аферисткой. Она и не думает отступать, вызывающе вскидывая острый подбородок. – Ты наверняка проделала нелегкий путь для того, чтобы открыть мне глаза? Кстати, ни в одном справочнике нет моего адреса.

Остановившись на расстоянии вытянутой руки, я не без интереса рассматриваю богатое на эмоции лицо собеседницы. Вблизи она кажется еще привлекательнее, и это слегка отвлекает.

– Поэтому я и прихожу на кладбище. Разве не логично?

– Меня могло здесь не быть, – вставляю я не менее логичное замечание.

– Значит, мне повезло, или это судьба, – заявляет Аннабель, вызывая у меня приступ недоброго смеха, но ее это никоим образом не смущает и не останавливает. – На самом деле я была уверена, что рано или поздно увижу тебя на ее могиле.

– Это не ее могила. Мириам там нет, – резко бросаю я. – Это просто камень с именем моей жены.

– Я знаю, – тихо отзывается девушка, опустив, наконец, руку с зажатыми в пальцах письмами, сдавшись или просто устав размахивать ими перед собой. В синих глазах неожиданно проскальзывает сочувствие. – И я понимаю твою мнительность и недоверие к незнакомцам. Учитывая, через что тебе пришлось пройти, ты еще неплохо держишься. Все эти обвинения…

– Их с меня сняли, – грубо перебиваю я.

– Мне это тоже известно, но пресса по-прежнему не оставляет тебя в покое, постоянно поднимая подробности случившегося и придумывая новые версии. – Мягкий голосок девушки просто сочится пониманием и добротой. – Не говоря уже о фанатах. До меня дошел слух, что в день, когда с тебя сняли обвинение в убийстве, толпа поклонников Мириам устроила настоящий дебош, едва не спалив твой дом, а через пару месяцев ты его продал одному из организаторов погрома, – озвучивает она известные всему миру факты из скандальных заголовков. – И никому из этих стервятников нет дела до того, что ты потерял гораздо больше, чем все они: любимую женщину.

– Я понял, это новая стратегия подката, – качнув головой, ухмыляюсь я. – Пожалеть, посочувствовать, в расчете на то, что собеседник разговорится, ляпнет лишнего и из этого можно будет раздуть новую сенсацию и продать подороже.