– Ну, можно и так сказать, – ответила я, про себя соглашаясь с его выводами.

Экстрасенс так экстрасенс. Наверное, так даже лучше, понятнее. И так проще объяснить наличие сверхспособностей, чем рассказывать о Даре Пробуждения. Про Сумеречный мир я вообще молчу, пусть сначала переварит полученную информацию. Хорошенького понемножку, как говорится.

– Ты СЭЛ? – спросил Карим, как только я сказала, что мои эмоции сильнее, чем у других.

Не думала, что он знает о СЭЛ. Интересно, откуда? Информации об этом в свободном доступе нет. Или все-таки есть?

– Возможно, – ответила с самым непринужденным видом. – Такого статуса теперь нет в списке допустимых, так что в Базе числюсь как ЭЛ. И да, рассказывать о силе своих эмоций мне запрещено.

– Я понял, – Карим кивнул, запустив руки в растрепанные волосы.

Непросто? Так и есть. Жизнь вообще непростая штука. И ведь неспроста, ибо то, что легко, то совсем не интересно.

– Ты можешь любого равнодушного или хейта превратить в ЭЛ или полуЭЛ? – прозвучавший вопрос болью отозвался в сердце.

Перед мысленным взором появились выразительные глаза, ярко-красные, притягательные, с дикой смесью исступленных эмоций.

– Нет, – я собрала в кулак всю свою волю, чтобы сдержать выступившие слезы, – только живорожденных. Я могу повлиять только на живорожденных.

Зажмурившись, отогнала от себя навязчивое видение. Я не смогу ему помочь. Не смогу. И не только ему, так что нужно смириться и научиться с этим жить. Будет непросто, но я справлюсь. Мне помогут друзья.

А Карим – молодец. Не стал выдавать фразы типа «этого не может быть» или «так не бывает». Не стал сомневаться в моих словах – просто поверил. Да, я знаю, некоторые вещи трудно понять и принять, в некоторые сложно поверить. И как относиться к тому, что кажется запредельным, – личное дело каждого. Но безумно приятно, когда тот, кто тебе дорог, кому ты доверяешь, в тебе не сомневается.

– Я унесу твою тайну в могилу, – до моего затуманенного сознания достучался уверенный голос Карима.

– Знаю, – уже совершенно спокойно сказала я, ни капельки не сомневаясь в услышанном.

У меня замечательные друзья, я им верю как себе самой. Вот только очень не хочется, чтобы моя тайна доставляла им неудобства или подвергала опасности. Надеюсь, мне не придется жалеть об этом разговоре и своей откровенности. Со сменой статусов друзей тоже придется подождать. Сейчас нельзя, слишком рискованно.

– Нам нужно вести себя как обычно, чтобы не спугнуть Виктора Ханта, – предупредил Карим, как только мы забежали в лифтовую кабинку. – Тимур предполагает, что Хант может быть связан с девушкой в плаще.

– Ладно, – я согласно кивнула, накидывая на голову капюшон. – Продолжаем делать вид, что он мальчик-невидимка.

Как обычно – не получилось. Не успели мы добежать до главного корпуса Академии, как перед нами на заснеженной дорожке материализовался этот самый мальчик-невидимка и с невозмутимым спокойствием произнес:

– Не доверяйте Кудрявцеву. Его ничто не остановит.

– Постойте, – я схватила за руку собравшегося уйти хейта и спросила, глядя прямо ему в глаза: – Зачем Вам это?

– Не знаю, – бесстрастно ответил хейт, не отводя взгляда, после чего развернулся и не торопясь зашагал в сторону центральных ворот.

– И что это было? – растерянно пробормотал Карим, деактивируя стилл.

В эту же секунду завибрировал его чаттер. Появившаяся голограмма отобразила сосредоточенное лицо Дамира.

– Все в порядке? – спросил парень, не тратя времени на приветствие.

– Все окей, – ответил Карим. – Хант ушел, так что можешь зря не мерзнуть. Подробности потом, мы опаздываем.