Когда последние отблески солнца исчезли за горизонтом, Кен Джун развёл костер. Убедившись, что пламя перестало скакать и горит ровно, юноша достал букет травы, полученный от ведьмы и запалил его. Когда конец пучка занялся пламенем, а затем стал тлеть, Джун осторожно помахал пучком в свою сторону. Сразу потянуло сладковатым дымом, от которого закружилась голова. Дым вокруг становился всё плотнее, чтобы разогнать его, юноша дунул и… услышал звучание цитры.

Возле большого панно, изображавшего охоту тигра, на коленях сидела девушка в розовом одеянии. Руками она перебирала струны, лежащего перед ней музыкального инструмента. Её звонкий голос разлетался под сводами храма:

Ты – моя счастливая звезда,

Что вечером зажглась на небосклоне.

Но чтоб сбылось моё заветное желанье,

Тебе упасть придется и разбиться.

Я буду по земле бродить и собирать осколки:

Все мы сотворены из звёздной пыли.

Девушка закончила петь и подняла голову. У неё было самое прекрасное лицо на свете: фарфоровая кожа, острый подбородок, пухлые губки, тонкая переносица и большие орехового цвета глаза.

Кен Джун вспомнил, что в тот раз он с матерью и братьями поехал навестить дядю в его летнем дворце. Но по дороге, уже в землях Лорда, у повозки, в которой путешествовала госпожа Кен с младшими сыновьями, сломалось колесо. Семья сделала вынужденную остановку у храма Справедливости, главного святилища земель клана Кен.

Тогда пение девушки из храма произвело на Кен Джуна неизгладимое впечатление, но ему не суждено было узнать ни название чудесной песни, ни имя исполнительницы.

Картина сменилась. И Джун оказался в хлопковом поле. Он лежал на спине, в тени одного из немногих растущих тут вязов, тех, из которых делают мебель для самого Оверлорда, и смотрел на проплывающие мимо облака. В этот раз Кен Джун оказался в землях дяди, поскольку тот вызвал его для обсуждения новой военной кампании по выходу к морю. Оставив подковать захромавшего коня в ближайшей кузнице, юноша отправился бродить по окрестностям, наслаждаясь моментом беззаботности.

Вдруг Кен Джун услышал дивный голос. Сомнений в том, что он уже слышал его раньше, у Джуна не было. Юноша резко поднялся с земли и сел. Ни горячим ли полуденным солнцем напекло ему голову? Не слышится ли ему то, чего нет?

А между тем девушка допела:

Я буду по земле бродить и собирать осколки:

Все мы сотворены из звёздной пыли.

Она находилась всего в десяти шагах, и Кен Джун прекрасно вдел, что в этот раз одеяние на ней было нежно-голубое, в руках она держала цветочный венок, в который вплетала стебли с раскрывшимися коробочками хлопка.

Не в силах больше наблюдать затаившись, юноша поднялся на ноги и окликнул девушку. Та от неожиданности вскрикнула и закрыла лицо веером, поняв, что находится в поле не одна.

– Не бойся, – поспешил успокоить её юноша. – Я Кен Джун, племянник Лорда, будущий глава клана. Я не сделаю тебе ничего дурного. Ты ведь служительница храма Справедливости? Я слышал твою песню. Скажи мне, как твоё имя?

– Сон У, господин Кен, – ответила девушка, опуская веер, но не поднимая глаз.

– У тебя очень красивый голос, Сон У, – улыбнулся Кен Джун. – Так бы и слушал целый день.

– Спасибо господин Кен, – девушка покраснела. – Могу я идти?

– Конечно, – отпустил её Кен Джун, но ещё долго смотрел вслед.

А девушка бежала, паря среди цветов и белого пуха хлопка словно среди облаков.

Вернувшись домой, Кен Джун не мог найти себе места и забыть дивное видение – песню Сон У. Поэтому в ближайшую субботу он отправился на сельский рынок и купил соловья, которого велел доставить в храм служительнице. А спустя месяц, перед днём Справедливости, он получил красную карточку из храма – приглашение на торжества.