Казалось, этот путь никогда не закончится и тем, кто должен послужить миру, никогда не удастся добраться до какой-то там Черты. Однако, эта, в какой-то степени монотонная дорога, в каждого вселяла покой.

Для Игната это казалось очень странным. Он, как и Софрон с Инарой, перестал чувствовать усталость и даже стал забывать о голоде. Даже о необходимости поспать напоминал Софрон. Юноша не чувствовал никакого раздражения, хотя у себя на родине ему начинал казаться невыносимым каждый человек, с кем он проводил более трёх дней.

– Мы ступили на святые земли, – сказал Софрон.

– Для кого они священны? Для вас или..? – уточнил Игнат. Инара, в отличие от Софрона, не поняла, что хотел спросить Игнат. Ведь то, что свято для кого-то одного, то свято для каждого. Будь то чей-то Бог, чья-то память или чья-то семья. Хотя, Софрон рассказывал, что людям, которые живут снизу, очень сложно это объяснить.

– Для всех. Будьте внимательны. Эти земли вселяют покой, но и скрывают множество испытаний. Испытаний для души, – ответил наставник, принимая внутреннее умиротворение.

До Игната донеслись какие-то голоса, складывающиеся в песню. Поняв, что это за мелодии, он замер. Церковные песнопения? Но ведь эти земли святы для всех, а не только для православных?

Инаре было знакомо это чувство. Иногда ей удавалось его достичь во время медитаций или просто во время отдыха. Она не так сильно удивилась доносящимся до неё голосам. Таким тёплым. И уже знакомым. Она не могла разобрать слов, но чувствовала это тепло, такое родное. Раз родители смогли пробраться в сон, то почему бы им не говорить с ней и здесь.

– Все слышат то, что необычайно важно для них. Те, кто не услышат даже тишины, сразу же умирают душевно, так как в них нет ничего святого, – заметив замешательство юноши, пояснил Софрон. Он слышал заливистый детский смех, весёлые мирные человеческие разговоры. Как жаль, что Инара точно услышала что-то другое и мир во всём мире для неё не самое святое. Но такова её судьба.

Щенок уверенно шёл между Игнатом и Инарой, которые старались не отставать от Софрона. Инара иногда ловила на себе взгляды юноши, но, только заметив это, сразу же опускала глаза. Игнат же улыбался, замечая действия девушки. Он наслаждался её улыбкой, появившейся на лице, по-детски большими глазами, а ровная длинная коса не могла не вызывать восхищения. В какой-то момент, юноше и вовсе стало казаться, будто Инара стала немного светиться.

Шорохи, раздавшиеся перед спутниками, выбиваются из общего чувства спокойствия. Софрон обречённо вздохнул. Судьба, зачем столько испытаний? Тем более перед Смертью?

Стая Гончих Псов. Они не могли ничего слышать на святых землях. И это не значило, что они плохие, даже наоборот, они слабы перед людьми из-за того, что не имеют чувств. Но и люди были слабы перед этими существами из-за наличия чувств. У этих псов лишь материнский инстинкт был присущ некоторым самкам. Щенок, которого приняла Инара, был исключением, и то, лишь потому, что ему пришлось испытать страх, который в малой мере разбудил некоторые другие чувства, благодаря которым он радостно играл с людьми, спасшего его от Львов. Но сейчас никто не знал, как же он себя поведёт.

Игнат ожидал, что сейчас Инара вновь погрузится в какую-то свою нирвану и сделает всех добрыми, но почему-то она этого не делала.

"Она не собирается защищаться. А он вообще хочет использовать тебя,"– услышал Игнат чей-то голос. Он огляделся, но никого, помимо своих знакомых, не обнаружил. Псы оскалились и зарычали, направляясь к девушке. Сердце Инары забилось быстрее от появившегося волнения.