– Почему ты можешь меня касаться, а я тебя нет? – мой дрожащий голос замолкает. Я не узнаю этой хрипоты и я ненавижу эту слабость.

В его пустых глазах что-то загорается. Я вижу это и заворожена столь поразительной разницей.

– Попробуй, Катерина, – мужчина делает шаг назад и широко разводит руки. Его садистская усмешка наполняет влажный воздух. – Мне самому интересно, как далеко я могу зайти.

С этим парнем серьезно что-то не так и ему определенно нужна профессиональная помощь.

Сумка с учебниками валяется на мокрой земле, но это последнее, о чем я думаю. Мне просто надо уйти отсюда. Как можно скорее.

Тело окоченело и затвердело от длительного напряжения. Дрожа, я осторожно переминаюсь с ноги на ногу, подготавливая себя к быстрому бегу. Боже, как хорошо, что сегодня вместо каблуков я надела кеды.

Еще одна вспышка молнии. И жестокое:

– Даже не думай об этом, – темный блеск в его глазах медленно гаснет. – Я не самый терпеливый человек, Катерина. Хоть одна провокация с твоей стороны, и я трахну тебя нахуй.

Я выравниваю шумное дыхание, расширяя легкие для побега. Катись в ад, психованный ублюдок. С меня хватит.

Мне нужно пробежать какие-то жалкие полкилометра, чтобы оказаться в людном месте. И я смогу это сделать несмотря на то, что встревожена и напугана.

Жутко напугана.

– Откуда ты знаешь, о чем я думаю?

– Ты слишком очевидна, – он достает из кармана джинсов сигарету и зажигает ее. Острый запах табачного дыма вперемешку с его тяжелым ароматом вызывает у меня противное головокружение. – Я серьезно, котенок. Если ты хочешь бежать, беги. Но прими к сведению тот факт, что я буду преследовать тебя до тех пор, пока не поймаю. А я поймаю тебя, Катерина.

О боже. Он ненормальный.

Я правильно уловила контекст? Он хочет преследовать меня?

Его темные глаза пристально проходятся по моему телу, и я задыхаюсь следующим глотком воздуха, когда чувствую изменение в атмосфере. Все, что было до этой секунды, – лишь жалкие крохи его безумия. Настоящее безумие начнется, если я убегу.

Он желает этого. Ему доставит удовольствие погоня за мной.

По мне неожиданно проходятся волны жара и при следующем раскате грома я подавляю свои мысли о немедленном побеге.

Я прочищаю горло, а затем тихо произношу:

– Я ухожу.

– Иди. Но я пойду за тобой.

Я резко вздыхаю.

– Перестань вести себя, как аморальная сволочь. Просто… отстань от меня.

Черт.

Черт. Черт. Черт. Черт.

Легкая ухмылка приподнимает его губы:

– Как аморальная сволочь, да?

Не вызывать гнева – первое правило. Не провоцировать – второе правило. И я нарушила оба из них.

– Я не это имела в виду. Я…

– Что ты имела в виду, Катерина? – он делает шаг вперед, бросая сигарету и резко прижимая меня к дереву. Холодные пальцы сжимают мой подбородок.

Я дрожу из-за его горячего дыхания, щекочущего мое ухо.

– Дорисуй картину, котенок. Иначе ты встретишься лицом к лицу с аморальной сволочью, и эта часть меня тебе не понравится.

Разве сейчас была не эта часть? Господи, есть еще хуже?

– А теперь беги.

В конце недели я сижу в комнате Элеонор.

Ее пространство похоже на цветочную оранжерею: кровать с десятком подушек, яркий ковер, пуфики, музыкальные инструменты, стол и множество кашпо с цветами. Когда мы жили вместе, я заслужила статус убийцы, потому что случайно залила водой ее кактус. Я плохо дружу с растениями.

Если честно, я думала, что кактусы неубиваемые, но, кажется, у меня имелись смертоносные сверхспособности. Извини, кактус по имени Лори, надеюсь, ты не держишь на меня зла.

Я кладу ручку. Все. С моим дополнительным заданием по математике, как и с латынью Эль, покончено. Наконец-то я могу дочитать «Удольфские тайны». Наверное, это не самая лучшая идея – читать готический роман при условии моей повышенной тревоги, однако мрачные истории всегда помогали мне успокоиться.