Матвей снова скалится.

– Послушай… В лагере Никита явно взял себя в руки, – говорит Хатуров. – Отлично себя показал.

– Слишком уж отлично… Еще и эти геройские замашки. Обычные люди так не меняются. Напомни, это он должен был защищать тебя или ты его?

Похоже, у Соболева скрипнули зубы. Но он молчит, а граф продолжает:

– У него раскрылся второй дар?

– Скорее всего. Я не успел понять – какой. Но уже без разницы. Даже если он ещё жив, это ненадолго, – тяжело роняет Матвей. – Бункер, Саша. Нужно немедленно заняться этим. Я добирался сюда автостопом, но место найду. Там творится что-то из рук вон. И я даже не говорю про то, что там засели какие-то психи, похищающие людей. В наше время это мало кого удивит. Люди там… обслуга, охрана – они странно себя вели.

– Конкретнее.

– Будто зомбированы.

– Даже так? – хмурится Хатуров.

– Звони Львову, – говорит Матвей. – С его возможностями мы можем успеть. Хотя я уверен, что бункер уже свёрнут. Но по горячим следам можно многое нарыть. Я тоже по своим каналам буду пробивать. Ну, ты знаешь. Так что отосплюсь немного и пойду.

Оглядываюсь, выбирая место для сражения. Опыт – его никакими перерождениями не пропьёшь. Как я в своё время сказал Зверевичу: если бой неизбежен, надо навязать врагу свои условия. Где лучше всего сражаться с драконом? Конечно, сидя у него на загривке.

«Асфальт» в центре площадки продолжает пучиться, с треском ломаясь. Знать бы ещё, что там за монстр из него лезет. Точно ведь не дракон.

В стае пауков, на которую я охотился, было всего девять особей. Это я выяснил, обходя окрестности. И все девять сейчас валяются дохлыми. А вот подземные твари мне пока не встречались. Нет твари – нет тактики.

Но я найду.

– Что ж там за хрень такая? – спрашиваю сам себя и… внезапно получаю мыслеобраз-ответ от химеринга. В голове появляется картинка: четырёхметровая сегментированная тварь с раздутым брюхом-яйцекладом. Чёрная, в отличие от дохлых полосатых пауков. Больше похожая на богомола, чем на паука. Но общие черты прослеживаются.

Значит, мамашка пожаловала. Любопытно, где до этого сидела. Кладки яиц в подвале среди добычи разной свежести точно не было. А яйца любого монстра содержат неслабый заряд эфира. Хороший ингредиент. Надо грохнуть тварь и найти яйца, может, удастся вынести их в империю. И удачно продать…

– Как убить, знаешь? – смотрю на кота. – Слабые места.

– Бежать? – с надеждой транслирует он.

Бежать? Нет. Бежать – не моё. И некуда. И некогда. Как говорил один мой знакомый инквизитор – один раз убежишь, потом привыкнешь.

Направляю тьму в боласы. Максимальная перекачка силы в удавку. Вот сколько она выдержит, пока не порвётся? Удержать такое чудище будет непросто.

Несмотря на то, что паучиху я ждал, вылетает она из-под площадки неожиданно. Будто на реактивной струе. Словно в пухлую задницу кто-то вставил бутылку шипучего вина.

С тяжёлым чмявком тварь опускается на лапы.

Несколько секунд рассматриваю её вживую. Какие-то детали не были видны в посланной котом картинке. Например, три пары хелицеров, каждая из которых клацает независимо от другой. Вокруг щетинистой пасти – ещё несколько пар мелких лапок, как у краба на морде.

А еще внутри неё бьётся источник эфира. Пульсирует, как сердце.

Тварь раскрывает пасть и орёт. Звука нет, но я ощущаю его по заложенным барабанным перепонкам, тошноте и мгновению дезориентации. Эта сука явно бьёт ультразвуком по вестибулярке.

Времени, чтобы затыкать уши пауками из тьмы, нет. Придётся терпеть. Как вариант – заблевать тварь до смерти. Но в этом мире настолько мало пригодной для человека еды, что расставаться с ней – преступление.