– Прекрати! – командую кошаку. – Слезь с него!
– Р-рвать! – огрызается тот. Да, боевой транс – штука такая…
– Живым нужен, – отвечаю коту. – Лешему хочу подарить…
Согласно Договору, моя задача – только ПОПРОБОВАТЬ спасти навку. А я и попробовал, и спас, и барона в нагрузку приволоку. Причём барона – именно как подарок. Значит, придётся лешему отдариться. Куда ни посмотри, а иметь в должниках хозяина леса – это очень выгодно.
С любопытством наблюдаю, как оборотень возвращается в человеческий облик, съёжившись на полу. Наконец он обмякает. Не удержавшись, пинаю оборванного барона ботинком в бок.
– Живой, – констатирует кот. И с глубоким удовлетворением сообщает: – Кр-райт защ-щитил!
– Да обалдеть вообще! – подтверждаю. – Ты крут!
– Кр-райт крут!
Надо уходить. Двинутый на всю голову оборотень явно любит разбираться с гостями сам, но наличия охраны это не отменяет. И даже если я наложу на барона иллюзию – как допереть-то такую тушу? Особенно ослабевшими руками. Он и человеком килограмм под сто весит, с-сука… Однако он мне нужен. Придётся тащить. В том числе через ограду, м-да.
И тут сзади доносится нежный голосок. Упс, а про лесную девчонку-то я и забыл…
– Теперь танцевать? – равнодушно спрашивает навка. То есть ей вообще на всё пофиг. Точно под наркотой…
Глава 5
– Ты бы оделась, что ли, – говорю по-прежнему голой лесной девчонке.
Отворачиваюсь и чешу в затылке, прикидывая, как упаковать баронскую тушу покомпактнее. И как транспортировать.
– Брос-сить, – рекомендует химеринг. Он прохаживается по телу барона, тоже явно что-то прикидывая.
– Нет. Это подарок лешему.
Химеринг задирает хвост, пристраивает зад над башкой оборотня… Не, обоссать поверженного врага – конечно, дело благородное. Но!
– Э-эй! Даже не думай. Вонять будет. Мне ж его тащить.
– Пф-ф… – откликается кот, но спрыгивает. И вдруг негромко рычит.
Оборачиваюсь.
Навка оделась. Стоит, обхватив себя за плечи. Смотрит на тушу своего мучителя. Пристально так смотрит. А глаза-то у неё уже не пустые.
Ну, леший… По ходу, платье он для неё дал совсем не простое. Зачарованное платье, которое махом привело её в порядок.
Девчонка переводит взгляд на меня, и я понимаю, что вообще-то она вовсе не девчонка. Она – лесная нечисть. Измождённая, только что очухавшаяся от какой-то наркоты – но нечисть. Далеко не слабая.
– Ты как? Домой идём? Леший ждёт.
– Не сразу, – отзывается она и плавным, танцующим шагом идёт к барону.
Не иначе глотку ему собралась перервать. Навки, насколько помню, пьют человеческую кровь.
– Подожди. Не трогай его.
Глаза навки вспыхивают зелёным огнём, и химеринг рычит опять, махом становится между нами, щетинит шерсть, прижимает уши.
Вообще, это большой вопрос – кто страшнее, разломные твари или вот эта, лесная. Пожалуй, я бы предпочёл разломную.
– Тебя не трону, – говорит она насмешливо.
Чует эмоции, зараза.
– Это же ты мне его приготовил. Не мешай, человек. Уходи.
– Что ты хочешь сделать?
– Выпью его. Уходи! А то и тебя выпью.
Ага. Попробуй. Тьма тебе обрадуется.
Но в помещении становится холодно.
– Ух-ходи-и… – хрипло шипит навка.
Голову, и без того едва не лопнувшую от медвежьей хватки, прошивает резкой болью. Морок наводит, поганка! Не выйдет – печать Высшего защищает меня от любых ментальных воздействий. Но вот боль… боль может и уложить.
– Хватит! – требую я, морщась. – Я без тебя не уйду.
Навка продолжает шипеть, и боль нарастает.
– Но и этого хочу забрать. Лешему подарить, понимаешь? Давай его лешему отнесём. Вместе. Там выпьешь.
Она моргает. Свечение в глазах притухает, и вместе с ним уходит резь в висках. Навка склоняет голову и будто задумывается.