Завершая этот вопрос: решение этого конфликта неким гуманным путём невозможно. Силовым можно, можно военным образом: зайти, поставить под контроль, заставить вернуть земли, несогласных изгнать, совсем несогласных, сопротивляющихся убить. Массы обывательски могут принять новую идентичность: «всё, всё, мы не армяне, мы азербайджанцы, только не убивайте нас», но это только под угрозой смерти, и то не всерьёз.

– Мы-то не заставляем их так говорить.

Валерий Коровин: Но это подразумевается концептом национального государства, по-другому не получится.

– Я не соглашусь с вами…

Валерий Коровин: А знаете, почему вы не соглашаетесь? Потому что вы мыслите в парадигме традиционного подхода, традиционного государственного устройства, которое свойственно России и свойственно всей нашей общей цивилизации, которая распространяется и на это пространство, на Закавказье тоже. И в рамках традиционного подхода, да, идентичность имеет значение, стратегическое единство обеспечивается государством как вопрос безопасности для всех. И идентичность, различные народы, культуры, языки являются нормативными, но только в рамках государства-империи. У нас как бы несколько стирается этот зазор, но строгое следование концепции национального государства подразумевает только то, о чём я говорю, – стирание органических идентичностей и оставление только одной идентичности – это политическое гражданство – паспорт. Всё. Это и есть твоя последняя идентичность. По-другому никак.

Грузия как только заявила о создании грузинского национального государства, тут же осетины – до свидания. «Мы не будем грузинами», – говорят они. «Нет, вы должны стать грузинами, – заявляет Звияд Гамсахурдия. – Мы вас заставим ещё, собаки, стать грузинами».

– Ещё в 1989 году заявили, в СССР, Гамсахурдии ещё не было тогда.

Валерий Коровин: А это всё равно вопрос идентичности, её изъятия со стороны государства-нации. Просто Гамсахурдия поставил вопрос ребром – если нация, значит никаких других идентичностей, только политическая. То же самое русские в Молдавии – это Приднестровье. То же самое русские в Украине, на Донбассе. Конечно, часть русских на Украине принимают украинскую идентичность: «хорошо, хорошо, не убивайте нас, мы будем украинцами. Что там надо делать? – ломать язык, “шокать”, “гэкать”, “паляниця” – хорошо. Мы готовы, только не убивайте».

А активная часть всегда есть в любом обществе, которая не соглашается, которая говорит: «нет, мы русские». И сгорают в Доме профсоюзов в Одессе. Они говорят: «мы русские» – и погибают на Донбассе каждый день за то, чтобы быть русскими на Украине. Здесь ситуация такая же. Человек не откажется от своей идентичности добровольно, будет сражаться за неё с оружием в руках. И в рамках национального государства это невозможно решить иначе, чем через геноцид, этноцид или изгнание.

– И в советские времена, и сейчас статистика показывает, что в Армении в Нагорном Карабахе проживало не более 80 тысяч армян, 90 тысяч, допустим, остальные были азербайджанцами. Неужели из-за этих 80 тысяч миллион азербайджанцев должны страдать?

Валерий Коровин: Нет, не должны. Но армяне должны иметь право оставаться армянами.

– Пусть остаются, мы им дали все возможности.

Валерий Коровин: Но в рамках национального государства это не предусмотрено. Имейте в виду. Не предусмотрено. Национальность – это марксистская советская политическая категория, которая отправляет человека в политический класс – класс труда или класс капитала – через отказ от органической идентичности, то есть от принадлежности к этносу или народу.