Арест депутатов.

Сегодня в одном из помещений Государственной Думы состоялось частное совещание членов Государственной Думы, принадлежащих к оппозиционным фракциям. Предметом обсуждения служило распоряжение властей об аресте 5-ти депутатов, принадлежащих к с.-д. (социал-демократической – прим. авт.) фракции.

А. Ф. Керенский предложил немедленно отправить к председателю совета министров И. Л. Горемыкину депутацию, с целью выяснить мотивы ареста депутатов. Однако, большинство участников совещания признало необходимым до отправления депутации к г. Горемыкину тщательно выяснить причины ареста депутатов. В понедельник состоится новое совещание по этому вопросу, с участием председателя Государственной Думы М. В. Родзянко.

Прошла колонна солдат. Боже мой, что за картина: многие укутали свои головы цветными платками, кто укрылся коридорной дорожкой (половиком), идут озябшие, еле плетутся, постукивая ногой об ногу. Такой вид имеет наша надежда – защита родины! Мерзнут люди на позициях, мерзнут больные и раненые в транспортах. Теплой одеждой снабдят только к весне! А мы, правящие, сытно жрем, пьем и не зябнем!

Последние дни были тревожные вследствие очень неясных и кратких сведений о прорыве между нашими 1-ю и 2-ю армиями и о глубоком наступлении германцев именно в это пространство в направлении на Петроков. Слава Богу, к вечеру пришли более успокоительные донесения! Наши войска с разных сторон атакуют неприятеля. Дай Бог, чтобы наши успехи оказались решительными.

В той путанице, которая произошла от неожиданного смелого наступления германцев из Торна, до сих пор, как кажется, не разобрались, как следует, сами военачальники, а тем менее могу высказывать я какие-либо суждения. Уже хорошо то, что размах наступления сломлен или, во всяком случае, приостановлен. Между Лодзью и Брезиной какая-то германская часть (корпус?) продвинулась вперед и там оказалась окруженной нашими войсками. Успеют ли захватить или уничтожить ее – не знаю.

Последние дни здесь, в штабе, царит некоторое замешательство, так как даже, если и удастся вывернуться из создавшегося положения (а удасться должно при нашем превосходстве сил), все же вторжение германцев так близко к Варшаве было полною неожиданностью для нашего штаба и, надо думать, смешало их карты. Все теперь зависит, как кажется, от того, успеем ли мы использовать превосходство наших сил на месте до прихода подкреплений из Германии? Наше наступление в Восточной Пруссии, вследствие наступления немцев, приостановлено, и войска Ренненкампфа отошли от Сольдау, а Млава уже занята германцами. В общем, хотя положение теперь спасено, невольно испытываешь досаду, что критическая обстановка так быстро сменяет положение, признаваемое штабом блестящим.

К числу благоприятных событий последних дней надо отнести и объявленный в газетах отъезд Распутина в Тюмень, последовавший немедленно по возвращении Государя из армии. Кстати, в газетах всегда сообщается о приездах и отъездах Распутина как о лице официальном или интересующем всех, причем всегда перед фамилией выставляется сокращенно и его имя (Григорий), вследствие чего получается как будто графский титул. И вот, прочтя об отбытии этого своеобразного «графа», я подумала: не есть ли это результат влияния на Государя Великого Князя Николая Николаевича, который, как говорят, ненавидит Распутина? Очевидно, такая мысль промелькнула не у меня одной, так как Лиля из своих гимназических сфер уже принесла слух, будто отъезд Распутина в Тюмень – не более как официальная версия, а что на самом деле Распутин увезен к Великому Князю, чтобы быть там казненным. «Слух», разумеется, нелепый и вздорный, но рисующий отношение общественного мнения к Распутину и всеобщую ненависть, которую он снискал.