- Почки?  - столько жидкости вливаем.

Радостно улыбнулся.

Уф… Можно пока выдохнуть с облегчением.

Пошла дальше.

У остальных была приблизительно та же самая картина. На мгновение задержалась у учителя Ирвина. Посмотрела вопросительно – может, у него какие-то идеи есть.

- Зовите кого-то из родных, - выдохнул он. – Уходит.

Значит, все совсем плохо.

Кивнула. Присмотрелась к его пациенту – и с удивлением опознала … барона Гилмора. Того самого, что обвинил меня в  совращении его сына. Да… Стихии шутят...

Вышла. В коридоре поймала одного из водников и отдала распоряжение прислать баронета Гилмора:

- Найдите и проводите его в палату.

- Слушаюсь.

 Пришло время отправляться к моим центрифугам.

Там уже бытовики ждали емкости с сывороткой – чтобы ее продублировать. А принц Брэндон – собственной персоной – прибыл, чтобы повторить свой подвиг по очистке и дезинфекции центрифуги.

Хорошо, что кушеток, на которые мы все дружно и рухнули, после того, как со всем справились, поставили уже три.

- Тяжело так работать – вздохнул Милфорд.

- И не говори, Эдвард, - насмешливо протянул наш ректор.

- Как Ричард? – спросили у меня.

- Без изменений, - ответила я незнакомому милорду, который называл сына императора по имени.

Он выдохнул. Покачал головой. И продолжил беседу уже спокойно. Даже шутливо:

-  Вам в столичном университете очень…сложно.  В военной академии все проще на мой взгляд. Все ходят стройными рядами. От заката до забора.

Я улыбнулась. Вспомнила наши с Чуфи закаты. Вздохнула.

- Так говорит у нас один из кадетов, мастер Пауль Рэ. Он вообще выражается …своеобразно. Но смешно.

- Пауль Рэ Тигверд? Это брат Феликса?

- Совершенно верно, - просветил меня милорд, - есть еще третий сын – Рэм Ре. Хорошие ребята. Входят в одну  из сильнейших боевых пятерок курса

- Это прекрасно! Но все же хорошо, что они учатся не у меня, - потер ладонями лицо милорд Швангау. – Хоть этой головной боли нет.

- У тебя своей хватает, Раймон. То девиц обучать велели, то преподавательница четырнадцатилетнего мальчишку соблазнила. Что ни неделя – ты со своим филиалом дома терпимости в газетах.

- Эдвард! – зарычал ректор университета.

 Дальше я уже не слушала.  Поднялась – и пошла. У всех на виду я плакать не буду. Ни за что. Вот вышла – и хорошо. И ничего что слезы уже текут. Значит, соблазнила. Значит – дом терпимости. Падшая женщина. Что там говорил барон Гилмор – к проституткам меня? Там мне самое место…

- Рене, - перехватил меня милорд Швангау и обнял за плечи. – Не надо. Брат же не знал, что речь идет о вас. Хотите, я его на дуэль вызову? Не плачьте. Пожалуйста.

Я закрыла глаза и прижалась к сильному мужскому телу. Милорд Швангау гладил меня по голове, шептал что-то успокаивающее.

- Добрый вечер, - раздался возле нас рокочущий мужской голос. – Проводите меня к сыну.

Я вздрогнула, резко развернулась.

- Ваше величество, - поклонился ректор, не выпуская, впрочем, меня.

Я отстранилась – стыдно-то как! Попыталась поклониться. Идея была не сильно хорошая – ловили меня мужчины уже вдвоем.

- Простите, - пробормотала я. – Мы только что с вакциной закончили.

- Миледи Агриппа, - проскрежетал император.

- Да, ваше величество, - склонила я голову.

- Ричард. Мой сын. Где он?

- Пойдемте, ваше величество.

Мы поднимались по лестнице, когда император заговорил снова:

- Целитель Ирвин говорил о новой порции вакцины. Вы будете ее вводить?

- Сначала посмотрим, как печень справляется, - машинально возразила я. – И почки.

- Вы переживаете, что не получится?

- Переживаю. Так, как сейчас, лекарства не употребляются. Без особых исследований, без апробации. Я не знаю, будут ли побочные эффекты, - я остановилась и посмотрела на императора. – Это же моя вакцина. И моя ответственность…