Гатчина. Вид на Приоратский дворец. Архитектор Н. А. Львов

Павел мечтал о золотом веке, который наступит в России под властью абсолютного монарха-философа. Придя к власти, он попытался воплотить эту утопию в жизнь. Но эмоции взяли верх над здравым смыслом. Больше всего ему хотелось перечеркнуть деяния ненавистной матери – и он начал именно с этого.

Прежде всего, он объявил амнистию всем политическим заключенным, среди которых было более 12 тысяч участников польского восстания 1795 года. Одновременно он стремился ограничить влияние дворянства, усматривая в нем не опору самодержавия, но угрозу своей абсолютной власти. В государстве Павла привилегиями мог обладать лишь один человек – император, всем прочим оставалось только одно – служение государству. Многие десятилетия дворяне добивались исключительного положения в обществе, и вот теперь все пошло прахом. Снова, как при Петре I, дворянин должен был начинать службу в звании рядового, снова дворяне подвергались телесным наказаниям. «Дворянин только тот, с кем я говорю, да и то, пока я оказываю ему эту честь», – любил повторять Павел. Неудивительно, что высшее общество ненавидело императора.

Парад при Павле I. Художник А. Бенуа. 1907 г.

Современники замечали, что положительные результаты царствования Павла сказывались в провинции, в Петербурге же, где император вмешивался во все дела, «царил ежедневный ужас». Пугали не столько нововведения Павла, сколько его нетерпимость и мелочность, которые граничили с безумием: всякое отступление от установленных императором правил становилось преступлением, и нарушителю еще везло, если он оставался на свободе. Павел амнистировал государственных преступников екатерининских времен, но множество честных людей отправлялись в ссылку только из-за незначительных нарушений формы одежды или неумения красиво пройти на параде.

Павел произвел в армии настоящую революцию. Мундиры прусского образца были самым заметным, но отнюдь не самым важным новшеством. Дело в том, что, несмотря на все победы, боеготовность екатерининской армии была крайне слаба. Три четверти офицеров числились лишь на бумаге, очередные чины получали только по протекции, дезертирство стало массовым, а срок службы ружей доходил до 40 лет. Гвардейские офицеры не утруждали себя службой, предпочитая балы, пирушки и придворные интриги. Павел в течение нескольких недель ввел новые уставы и новую систему управления вооруженными силами, а также улучшил содержание солдат.

Хотя Павел окружил себя своими людьми, гонений на екатерининских вельмож не было – большинство из них вышли в отставку с повышением в чине. Даже предполагаемый убийца Петра III, граф Алексей Орлов-Чесменский частенько обедал у Павла. Вообще современники склонны были преувеличивать размах репрессий Павла, когда говорили о тысячах дворян, сосланных в Сибирь и посаженных в крепость. Павел, бесспорно, был легок на расправу, но большинство арестованных через считанные дни выходили на свободу, часто с повышением в чине.

Труднее оценить законодательную деятельность Павла. За четыре года его правления было принято 2179 законодательных актов, часто противоречащих друг другу. В основном они были направлены на укрепление власти монарха и государственного аппарата. Дворянство лишилось части своих прав, которые гарантировала Жалованная грамота Екатерины; города лишились самоуправления; были закрыты частные типографии и введена цензура; подданным было запрещено покидать страну, а из-за границы – ввозить иностранные книги. Но простой народ почувствовал при Павле некоторое облегчение. Улучшилось материальное положение белого духовенства; государственные крестьяне получили самоуправление; в России была введена свобода вероисповедания, а старообрядцы получили право строить свои церкви. Противник расширения империи, Павел разрешил употребление польского языка на присоединенных польских землях и особый статус Курляндии.