Тем не менее, вплоть до XIX века хлопок-сырец в основном пряли и ткали в пределах нескольких миль от тех мест, где он выращивался[43].

Так много людей в таком множестве частей света выращивали хлопок, пряли его и ткали материю, что, скорее всего, он был важнейшим производственным направлением в мире. И притом что домашнее производство хлопка для домашнего потребления до XIX века оставалось его важнейшим сектором, в преддверии промышленной революции 1780-х годов произошли существенные изменения. Важнее всего, что хлопковые товары – отчасти потому, что они были столь трудоемки в производстве, – стали важным способом хранения ценности и средством обмена. Правители повсеместно взимали дань или налоги в виде хлопковой ткани, и безусловно можно сказать, что хлопок присутствовал при зарождении как таковой экономики государства. У ацтеков, например, он был важнейшим средством выплаты дани. В Китае начиная с XV века домохозяйства должны были выплачивать часть налогов хлопковой тканью. А в Африке выплата дани тканью была обычной практикой. Хлопковая ткань, хорошо подходившая в качестве средства уплаты налогов, также играла роль валюты в Китае, на всей территории Африки, в Юго-Восточной Азии и Мезоамерике. Ткань была идеальным средством обмена потому, что, в отличие от хлопка-сырца, легко поддавалась транспортировке на дальние расстояния, не портилась и имела большую ценность. Почти повсюду в Старом свете за хлопковую ткань можно было купить необходимые вещи: пищу, производственные товары, даже защиту[44].

Использование хлопка в качестве протоденег говорит о том, что не весь хлопок, с его благоприятным соотношением ценности и веса, использовался в непосредственной близости к месту производства. Действительно, все центры хлопковой отрасли, независимо возникшие в Америке, Африке и Азии, развивали все более сложные торговые сети, соединявшие хлопководов, производителей и потребителей, находившихся друг от друга на далеких расстояниях, а со временем даже на разных континентах. В Иране IX–X веков хлопковая отрасль привела к существенной урбанизации, направляя хлопок-сырец из окружающей сельской местности, где его пряли, ткали и шили из него одежду, для продажи на далеких рынках, особенно там, где теперь находится Ирак. В доколониальной Буркина-Фасо один автор полагает, что «хлопок был в центре торговли». Хлопковая материя из Гуджарата уже в IV веке до н. э. стала играть очень существенную роль в торговле между различными землями, лежавшими по разные стороны Индийского океана, и большие её объемы продавались на восточноафриканском побережье, откуда она попадала вглубь Африки. В процессе этого обмена купцы, особенно находясь вдали от своих родных стран, должны были подстраиваться под местные вкусы и были вынуждены предлагать продукцию по ценам, привлекательным для местных потребителей[45].

В Мезоамерике ткань перемещалась торговцами на многие сотни миль, в том числе в соседние государства, например, из Теночтитлана (который находился на территории сегодняшней Оахаки) в Гватемалу. На юго-востоке современных США пряжа и ткани также были важными предметами торговли. Предметы из хлопка находят в раскопках далеко от тех регионов, где мог расти хлопчатник. Начиная с XIII века китайские торговцы ввозили в страну хлопковую пряжу и ткань для дополнения внутреннего производства из таких далеких мест, как Вьетнам, Лузон и Ява. Сходным образом африканские купцы торговали хлопковыми тканями, покрывая дальние расстояния, например, обменивая хлопковую ткань из Мали на соль, которую привозили пустынные кочевники. Хлопковые ткани Османской империи проделывали путь к столь отдаленным местам, как Западная Европа, а в Японию хлопковые товары ввозились уже в XIII веке