Вои блокировали вход и держали под контролем подходы. Лиза перевязывала хозяина гостиницы и еще одного мужчину, крепко ругавшегося.

– Тащи чубатого – сказал я Дункану – времени нет. Потрошим по-быстрому и вперед.

Чубатый заговорил быстро и много, когда я ему отрезал палец, правда, говорил не то и пришлось отрезать еще один. Тут он понял, что с ним не шутят, и стал отвечать на вопросы, все время глядя на то, как течет его кровь. Привык, что течет она у других, подонок.

Он рассказал, что нападение спланировано Фронтом свободы народа и проходит в трех больших городах и точечно – по всей стране. Готовили это наступление более двух лет. В Куско работает вторая бригада – под руководством товарища Мигеля. Фамилию он не знал. Он сейчас должен находиться в здании полиции, туда же свозят важных пленных и туристов, захваченных в гостиницах, и там будет революционный суд и казнь виновных в порабощении народа. На мой вопрос, кого они сейчас убивают, – он ответить не смог. Одна девушка из моего эскорта была с портативной камерой с заданием все снимать.

– А почему в полиции, а не в здании муниципалитета? – спросил я.

– Пришел какой-то священник и сказал, что это нужно сделать в здании полиции.

– Что за священник? – насторожился.

– Не наш. Нашего бригадного я знаю, а этот – начальник какой-то. Наш падре перед ним чуть ли не на коленях ходит. Лысый, худой, лицо как у крысы и серый какой-то весь, – ответил чубатый.

– Пленных всех в полицию везут?

– Нет. Там на входе священники стоят, и тех, кого они отбирают, увозят куда-то.

– Ладно, нам все равно в полицию. Заодно и узнаем, куда везут избранных, – подумал я.

Встал и скользнул на улицу. За спиной послышалось сипение. Так всегда бывает, когда разрезают горло. Мы этого чубатого не звали, он сам пришел нас убивать. Думать о том, что они что-нибудь сделают с сестрой, Велькой или Амином, я не мог, до содрогания. Как только появлялись такие мысли, меня накрывал красный колпак гнева, и я рычал от злобы. Прошли две улицы. Уничтожили восемнадцать партизан-бандитов. Отбили нескольких туристов. Один из них подошел и попросил взять с собой, сказал, что служил в морской пехоте США и будет полезен. Я посмотрел на его брюхо. Он улыбнулся и сказал, что снайпер и брюхо стрелять не помешает. Двинулись дальше. Снайпер шел позади группы и должен был страховать со стороны тыла и верхних этажей.

Вышли на площадь. Трупов тут было больше, видимо, людей выгоняли из домов и убивали. Здание полиции было монументальным. Сразу видно, что в его основании еще инкские постройки. Рядом со входом было много народа. «Эх, сейчас бы гранатометов штук пять, – подумал я, – но их нет». Да и вариантов других подойти ко входу у меня нет, кроме как серьезно проредить эту толпу в красных платках и повязках. На входе, действительно, стояли священники в серых сутанах. Вот эти мне и были нужны.

Подозвал Дункана:

– Занимаете по периметру позиции и по команде начинаете отстреливать всех, кто движется. Я пойду внутрь. Закончите здесь, оставишь снайпера и двоих ему в поддержку и идешь за мной. Аккуратно идешь. Максимально аккуратно. Все, вперед.

Он что-то хотел сказать, но передумал. Вот и молодец – командир, сразу чувствуется. Я скользнул к какому-то камню на газоне и прижался. Теперь главное – не прозевать, когда мои пробьют брешь в этой толпе.

В рации щелкнуло. Готовы. Пошел отсчет. Стрелять начали с семи точек сразу. Все – одиночные. Бандиты заметались. Стали палить в разные стороны. И падали от прицельного огня семи профессионалов. Перелом случился на шестьдесят третьей секунде. Я большими рваными скачками несся к высоким входным дверям. В холле было порядка двадцати бандитов, какая-то девушка за столом и два священника. Поправлять траекторию движения не пришлось. Снес священников в угол, а девушку – под лестницу.