Естественно, я перешел дорогу более чем могущественным силам, которые делят тот или иной бюджет. В свое время один из представителей крупной фармкомпании производителей препаратов инсулина так и сказал: «Мы сделаем все, чтобы о вас просто никто не узнал». И через неделю уже был выпущен циркуляр Минздрава, это было очень давно, но отголоски встречаются до сих пор. Постоянные проверки, подсадные пациенты, доносы от МВД до ФСБ стали привычным делом. Я не революционер по сути и банально пришел к консенсусу с теми, кто производит инсулин и все, что его сопровождает: я занимаюсь своим любимым направлением – гериатрией и геронтологией, а меня оставляют в покое.

В итоге в России и за рубежом были открыты и сейчас успешно функционируют высокотехнологичные клиники, в том числе и два высокотехнологичных стационарных госпитальных центра, но у всех у них основное направление: 90% – онкология, неврология, клеточная терапия стволовыми клетками и только 10% – лечение диабета 1-го типа.

Так получилось, что за последние десять лет у нас практически нет отрицательной динамики, то есть пациенты, которые выполняют наши рекомендации и назначения, находятся в состоянии «управляемого медового месяца» более пяти, а некоторые – десяти лет. Есть ли пациенты, которые не достигли столь хороших результатов? Да, нет смысла это скрывать – это совершенно безответственные родители, которые могут позволить себе исчезнуть на полгода и более, вообще не появляться и не ставить в известность о состоянии ребенка, не говоря уже о выполнении назначений и даже проведении стандартной инсулинотерапии! Да, вы не поверите, но многих приходится чуть ли не силой заставлять проводить инсулинотерапию!

Термин «управляемый медовый месяц» – искусственный. Я его придумал для того, чтобы не ворошить осиное гнездо. Этот термин говорит о многолетнем нахождении пациента в состоянии, когда на фоне идеальных анализов (компенсации) отсутствуют осложнения и пациент не применяет заместительную терапию препаратами инсулина. Это устроило в итоге всех, даже пациентов, как ни странно, но в 90% случаев никто не хочет обнародовать информацию, особенно перед своим лечащим эндокринологом по месту жительства, так как тут же попадет не только под эмоциональный прессинг, но и может лишиться инвалидности и прочих социальных льгот, что в наше время даже на уровне бесплатной парковки автомобиля очень существенно. Тем не менее мы были вынуждены ввести обязательное информированное согласие для тех, кто согласен демонстрировать себя и свои данные/анализы в ТВ-программах, сделав оплату для таких людей значительно менее обременительной – это именно те реальные люди, которых вы видите на нашем сайте. Еще раз подчеркну: это не им заплатили, чтобы они что-то сказали, а они, получив результат и находясь без инсулинотерапии от года до десяти лет, дали интервью.

Главное: сами пациенты стали понимать, что диабет – это не образ жизни, а заболевание, которое лечится!

У меня вышло в свет много книг. Я пытался писать кратко, более-менее понятным языком, упрощая максимально возможно, но меньше 300 – 600 страниц не получается. А люди никогда не читают такие большие объемы. Сейчас привыкли к примитивной инфографике и лозунгам. Но это очень серьезное заболевание, и мне хочется донести это до читателя, а читатель – это, как правило, не специалист, а родственник пациента, который вообще не ориентируется в терминологии. Моя задача – донести до него информацию, чтобы наши действия в отношении здоровья пациента были осмысленными. Здесь ничего нельзя оставлять на самотек, любая ошибка может стать смертельно опасной для ребенка.