Сегодня Кирилл проснулся от собственного вопля. Ему снова снились сожженные трупы. Кирилл бродил среди них, кого-то разыскивая, но никак не мог понять, кого же он ищет. При этом он испытывал острую тревогу, будто сделал что-то такое, чего делать было нельзя ни в коем случае. Но что? А потом Кирилл узнал один из трупов, затем еще один и еще… Пока он в замешательстве вертел головой, пошел снег, заметая страшное свидетельство… Чего? Что могло случиться? Что… Кирилл понял, что остался совершенно один на целом свете. И жив лишь потому, что… Он зашелся в крике.

Их убила не Метель, – подумал он, когда проснулся и вскочил с кровати. – Их убил я…

Кирилл так и не набрался смелости заикнуться на совете о том, что с ним происходит. Что он на грани. Ярослав поглядывал на него, словно ожидая что он все-таки расскажет о событии на площади, да так и не дождался. А еще этот Арион… Эти глаза-льдины, с легкостью пронизывающие черепную коробку. И ведь стелоиер явно догадывается о том, что твориться под ней… Или скорее знает. Может даже побольше самого Кирилла. Но он не сказал ни слова. Интересно почему?

Кирилл поднялся из кресла, походил туда-сюда, пытаясь отогнать от себя тревожные мысли. Спокойно. Просто нужно хорошенько подумать, выстроить по порядку, взвесить как следует. Спокойно…

Он шагает от окна до двери пытаясь сконцентрироваться. Он вспоминает и взвешивает, скользя невидящим взором по серым шероховатым стенам башни. Штрих за штрихом в голове проявляется картина прошлого и настоящего, и вместе с тем крепнет чувство, будто он являет собой дилогию, первую часть которой кто-то нечаянно куда-то сунул и забыл куда именно. Сколько вопросов! Правда, теперь ему известно, где можно получить ответы.

А сейчас он продолжает вспоминать и взвешивать…

С тех пор, как они оказались в Дивион прошло около пяти месяцев. Хотя кажется, будто вот только вчера Кирилл Спицын сидел на четвертом этаже в скворечнике, называемом квартирой, со стоимостью несоизмеримой с качеством, корчась от головной боли, придавленный тоннами информационного шлака. В мире, в котором взращивается и удобряется бескультурье, ложь, алчность, противоречия, недоверие… одним словом бесовщина. В мире, превратившемся в трансконтинентальную барахолку, где можно купить и продать все что угодно.

Здесь все не так. Во всяком случае пока. Здесь люди не хотят мириться с несправедливостью! Они знают, как должно, они готовы приложить усилие и пойти до конца, понимая, что за это придется дорого заплатить. И у них получится! Я уверен в этом.

Интересно, увижу я когда-нибудь все эти компьютеры, машины и дешевую бутафорию, злые лица и узкие лбы, тонкие шеи и замыленные глаза? Наверное, нет. И, слава богу! Я все еще не чувствую себя дома. Зато чувствую, что иду домой.

Жаль только, что не успел проститься с теми, кого привык считать родными. Не успел поговорить напоследок, не успел попрощаться…

Ничего не успел!

Наверное, так чувствуют себя те, кто умер. Досада и осознание того, что уже ничего нельзя сделать. А что можно сделать? Вы там, я здесь. Отныне и навсегда…

А может там, на трассе мы… Может произошла авария? Может действительно происходит так после смерти? Просто начинаешь жить где-то еще?

Вряд ли. Просто кончился срок действия этого… хренеора. И вот мы здесь. И делайте теперь что хотите.

Надо же, такая безумная череда! И в ней я. И Ярослав. И мало кругом разных чудес и чудиков, магов, духов, чудовищ, так еще и…

…Кирилл так и не увидел Багрон снаружи. Когда Зорг вернулся за ними в альтирский трактир, они вышли из комнаты, полагая, что идут в обеденный зал, а оказались в холле Багрон. Об этом Кирилл узнал чуть позже, а пока что стоял, озираясь в недоумении. Впрочем, недоумение быстро сменилось любопытством. А потом Кирилл едва не свихнулся!