– Джейси Вутон.

– Имя мне ничего не говорит. Ничего. – Пока он распространялся о своем алиби, его лицо побагровело, теперь краска начала убывать, он небрежно пожал плечами. – Не припомню, чтоб я хоть раз бывал в китайском квартале.

– Несколько месяцев назад вы приобрели в Лондоне почтовую бумагу. Пятьдесят листов с конвертами, кремовая, без логотипа.

– Я ее приобрел? Что ж, это весьма возможно. Я много чего покупаю. Для себя, для Пеппер, для подарков. А при чем тут почтовая бумага?

– Она очень дорогая, можно сказать, уникальная. Вы бы мне очень помогли, если бы показали образчик.

– Бумага, купленная черт знает когда в Лондоне? – Он опять хохотнул, но на этот раз в его деланом смехе явно слышалось раздражение. – Могу предположить, что она все еще в Лондоне. Я думаю, мне стоит вызвать адвоката.

– Это ваше право. Попросите вашего представителя встретиться с нами в Центральном управлении, обсудим ваши прежние подвиги на почве секса.

Его лицо почти слилось по цвету с волосами.

– Это все в прошлом! Если уж хотите знать, обвинение в сексуальном домогательстве было совершенно необоснованным! Я поссорился с женщиной, с которой раньше встречался, и ссора переросла в скандал. Я порвал с ней, а она выдвинула обвинение, чтобы мне отомстить. Я не стал опровергать, потому что знал: это приведет к еще более шумному скандалу. Не хотел, чтобы пронюхали газеты.

– Непристойное обнажение.

– Недоразумение. Я немного перебрал на одной вечеринке, мне срочно надо было облегчиться, а мимо чисто случайно проходила группа молодых женщин. Это был опрометчивый и неуместный поступок, но не криминал.

– А избиение?

– Просто стычка с моей бывшей женой. Между прочим, она первая начала. Прискорбная утрата самообладания, которую она использовала, чтобы ободрать меня при разводе. Я не в восторге, когда всем этим мне тычут в лицо, да еще и обвиняют в убийстве. Прошлой ночью я был дома в постели. Всю ночь до утра. И это все, что я могу сказать без адвоката.

– Странно, – заметила Ева по дороге в верхнюю часть города. – Парень трижды подвергается аресту, ему предъявляют обвинения, и всякий раз выходит, что он ни в чем не виноват. Одно сплошное недоразумение.

– Да, закон – сволочная штука.

– Что мы тут имеем, Пибоди, так это шишку на ровном месте. Смотрите на меня. Я важный, я влиятельный. Я большой человек. А в послужном списке у него битье женщин, демонстрация своих причиндалов и вспышки насилия. Окружает себя фаллическими символами, а привратником нанимает блондинку с большими сиськами.

– Мне он тоже не понравился. Но, даже если он размахивал своим жезлом на глазах у всех, это еще не значит, что он порезал проститутку.

– Любой путь начинается с первого шага, – возразила Ева. – Давай-ка навестим Пеппер и спросим, как ей спалось прошлой ночью.

Это был очаровательный дом, дышащий элегантностью старины. А это означало, сказала себе Ева, подходя к дверям, что он снабжен частной охранной сигнализацией. То есть такой, которую владелец может включать и отключать по собственному усмотрению.

Ева позвонила, осмотрела вход, цветочные горшки, обрамляющие с двух сторон ступени крыльца, прикинула расстояние до ближайших домов. Когда дверь открылась, в ее мозгу мгновенно вспыхнуло не слишком приятное воспоминание о Соммерсете, дворецком Рорка, отравлявшем ей существование. Здешний дворецкий, как и Соммерсет, был с головы до ног одет в черное. Он был длинный и тощий, с сединой в зализанных назад черных волосах.

– Могу я вам помочь?

– Лейтенант Даллас, офицер Пибоди. – Она показала дворецкому жетон, готовая в случае отпора переехать его. – Мне необходимо поговорить с мисс Франклин.