– Самый большой улус во всей округе, – проинформировал Тимун Илотана, – Здесь стоят два больших горна. Сам увидишь их. А матера тут даже лучше булагатских будут, сам увидишь.

Любопытство Илотана возросло, и он решил спросить много знающего Тимуна:

– Как это все у них получается? Скажи мне уважаемый – откуда все берется?

Немного помолчав караван-баши ответил:

– Черни для огня у них в земле достаточно. Тут же, как и в Голмеди, есть красная глина. А вот с черным железом много труднее. Рудников по близости у них нет. Вот они зимой и возят руду из Саянских гор.

– Наверное это трудно? – спрашивает его Илотан, вспомнив, что вес железа немалый.

– По Булэну на санях везут всю зиму. А летом в плаваньях. Вот у них и получается. Трудное это дело. Люди говорят, что они даже колыбель Гэсэру сковали из железа.

– Самому Гэсэру?! – удивился Илотан, который имел представление о нем из рассказов шамана о его величине.

– Может и самому, – подтвердил сомнения Тимун. – Смотри на Тайтюрку.

Обоз съехал с русла реки и по наторенной лошадьми дороге стал втягиваться в городище. Илотан впервые бывал в здешних местах и с большим любопытством посматривал по сторонам. Хоть и короток зимний день, поспели до заката Солнца. Илотан впервые в своей жизни видел своими глазами такое большое поселение. Он удивился такому огромному количеству юрт. Да еще таких, каких никогда не видывал за свою, в общем-то еще короткую, жизнь. Вертя головой то в одну сторону, то в другую, он видел даже юрты, поставленные одна на другую, совсем не похожие на те, что в иных малых улусах. Диковинные крыши этих юрт большие и изогнутые вверх:

– Как у нашего Голсана шапка, – вспомнилось ему при виде диковинных кровель. Из множества труб валил дым. На улицах много прохожих. Лихо проносятся запряженные в сани лошади.

Тимун спокоен и не вертит головой по сторонам. Все это он видел не однажды за свою долгую жизнь. Он вел на постой свой обоз. Спокойно, уверенно и со знанием своего дела.

– А вон в той стороне плавильни, – Тимун показал рукой в сторону, где большая часть пространства была затянута плотной дымкой.

– Ничего не видно, один дым, – проговорил Илотан. – Да и запах какой-тот другой, не такой как у нас.

В подтверждении своих слов он чихнул три раза подряд. На глазах появились слезы.

– Ничего, привыкнем, – ободрил его Тимун. – Я тоже в первый раз чихал. Даже больше твоего. Это крепче моего было.

Он усмехнулся, показав желтые, прокуренные зубы и достав из кармана расписанную невиданными вензелями трубку, не спеша набил табаком и запалил кремсалом. Все у него получилось легко и быстро. Что поделаешь, он курить научен с детских лет и с тех пор с трубкой неразлучен.

– Хорошо думается, однако, когда дым из трубки идет, – оправдывался он, когда ему выговаривали за то, что он почти не выпускает трубку из рта. – Да и подарок этот от предка моего.

В городище много улиц и переулков, можно заплутать. Но Тимун уверенно ведет свой обоз. Зная свое дело, он лавирует среди них, следя, чтобы обозники не отставали. Вот и постоянный двор, где предстоит провести ночь. Тимун договорился с хозяевами и машет рукой:

– Заезжайте.

Двор огорожен изгородью. И это хоть немного успокаивает Илотана. Охранять легче, спать спокойнее. Лошадей распрягают и привязывают к кормушкам. Насыпают из торб корм, приносят в кадках воду, которую лошади тут же с жадностью поглощают. С них идет пар. Нелегок путь с тяжелой поклажей и для них, маленьких, но выносливых «монголок».

Расселились в юртах по несколько человек в одной. Услужливая, старая женщина служанка в ботоге и грязном дэгэле усердно разводила огонь в юртах, переходя от одной к другой. Все у нее было приготовлено заранее.