Сказав, что «в бубен бьющему» вещицу ту продала,

Бродяги там везде ворованным всем торговали,

Умело пряча, всё похищенное и скрывали,

Скупая за бесценок: воровство так процветало.

Узнал под палками Лю Ни-шань скупщика обличье,

Где торговал он в городе ещё, и с кем водился,

Но не нашли его, допрос её возобновился.

Внезапно сверху голос вдруг раздался словно птичий:

– «Уже вот сорок лет живу я в доме тихо вашем,

Ни подала ни голоса, ни разу не являлась,

Поэтому не знали вы, что я живу здесь стражем,

Но вот сейчас, терпеть я не могу, и не сдержалась.

Не положила ли супруга ваша ту вещицу

В ларь по ошибке лаковый, где всё перемешалось?

До смерти вы запорите невинную девицу,

На теле места у неё живого не осталось.

Лю Ни-шань опечалился, раскаявшись безмерно,

– «Такие вещи неизбежно могут получаться, -

Сказал, – ведь не всегда за всех может лиса вступаться,

Кто может где-то преступленье совершать, наверно».

Поэтому-то, чиновничью должность занимая,

За двадцать лет потом он по делам всем, уголовным,

Не прибегал ни разу к пыткам, сердцем понимая,

Что боль приводит к самооговору безусловно.

(Великое в малом)

Достопочтенный Ань Цзе-жань рассказывал: «В селенье

Бедняк один был, кому денег вечно не хватало,

Свою жену он продал в рабство или в услуженье.

Уж деньги за неё он подучил, жена сбежала.

Затеять тяжбу тот, её купивший, собирался,

Бедняк сказал: «И как нам быть? Я продал, вы купили,

Вина ведь наша одинакова, вы заплатили,

Уйдут деньги судье, а я тогда ни с чем остался?

Какая ж выгода? Давайте возмещу потерю

Своей сестрой я, вы замужней женщины лишились,

Получите же молодую девушку. Я верю,

Что это выгоднее вам, чем тратиться, судившись».

Тот согласился. Сказал кто-то: «Их любовь остыла,

Чтоб добродетель сохранить, жена его сбежала».

Но кто-то возразил: «Я думаю, не так всё было,

Хотел свою сестру продать он с самого начала,

Но, как я полагаю, людских толков побоялся,

Подстроил так, чтоб не осталось выхода другого».

Жена, вернувшись, вновь сбежал, он один остался.

Такая воля Неба! Корысть достаёт любого.

(Великое в малом)

Слуга Фу Сянь любил книги читать для развлеченья.

Он хорошо в смысле прочитанного разбирался,

И что-то понимал в фармакологии, леченье.

Но был медлительным, надменно в обществе держался,

Как будто был начётчиком, конфуцианцем старым,

На рынок шёл походкою степенною однажды,

– «Не видели ли брата Вэя»? – спрашивал всех важно.

(Брат Вэй был третьим братом в семье Цао с дитём малым).

Стал излагать степенно мысль, пред ним остановившись:

– «Спешу вам сообщить весть, не сочтите за услугу,

Я шёл мимо колодца, увидал вашу супругу,

Она шила под деревом, уснула, утомившись.

А у колодца сын ваш маленький один остался,

Не знаю, может быть, волнение моё напрасно,

Но сын уже ваш там на сруб колодезный забрался,

Я думаю, что положенье может стать опасным.

Мужчине с женщиной чужой ведь не должно общаться.

Мне неудобно было окликать вашу супругу.

Поэтому пошёл искать вас, и сказать, как другу.

Чтоб поспешили, иль без сына можете остаться».

У Вэя сердце чуть от страха не остановилось,

Он бросился к колодцу, все вокруг тут закричали,

В слезах вся там над ним уже его жена склонилась,

Оплакивая сына, погружённая в печали.

Когда читают слуги книги – это же прекрасно,

Ведь высшие в чтенье принципы все постигают,

Чтоб в жизни применять их, чтенье книг ведь не напрасно,

Когда, читая, в суть прочитанного проникают.

Но доходить до тупости, другим вред причиняя,

Что толку всем нам от такого праздного чтенья?!

Когда начётчики, свой разум знаньем наполняя,

Ему не в состоянье найти в жизни примененья.