После трапезы физик-экспериментатор пошёл мыть руки. Он открыл кран, намочил кисти, намылил их, потом смыл всю эту мыльную сказку. То, что он увидел сейчас, ошарашило его. Часть руки, чудесным образом, вновь стала незримой. Радость от недавнего возвращения конечности сменилась паникой. Мозг, проанализировав ситуацию, пришёл к выводу, что он что-то сделал не так. Физик-экспериментатор закрыл лицо руками и призадумался.

«Что же это происходит со мной?!» – проговорил про себя Феликс. Причину, по-видимому, надо искать где-то рядом. Все эти изменения происходили прямо у него на глазах. Поразмыслив минут десять, он сделал несколько выводов. Первый уведомлял: рука стала видимой после того, как на её кожу нанесли крем. Второе заключение гласило: рука опять перестала быть видимой после мытья. Третий вывод оповещал: невидимой была теперь часть руки, начиная от запястья и финишируя кончиками пальцев кисти. Физик понял, что первопричину произошедшего надо искать, начиная с процесса мытья верхней конечности.

С глубоким задумчивым лицом он вытер руки полотенцем, подошёл к шкафчику, открыл сумочку с медикаментами и достал тот самый крем, который помог ему вернуть видимость его руке. Экспериментатор с большим волнением вновь намазал незримую конечность кремом. Рука опять стала видимой.

Иллюзионист догадался, что видимость конечности целиком зависит от того, есть ли на неё поверхности слой крема или нет. Чтобы доказать это, он снова взял мыло и смыл весь крем с руки. Конечность опять перестала быть видимой. Затем он высушил руки, намазал их кремом. Рука снова красовалась как ни в чём не бывало. Феликс поднял её, повернул вправо, потом влево, внимательно рассмотрел с близкого расстояния: исчезающая конечность ничем не отличалась от второй руки. Физик-экспериментатор ещё не знал, радоваться ему такой способности невидимой руки или печалиться. Но стало ясно, что по его желанию верхнюю конечность можно сделать видимой и незримой. При этом фокус не требует особых усилий с его стороны. И ему в дальнейшем для иллюзорных пертурбаций потребуется всего лишь три вещи: крем для рук, мыло и вода.

После всех метаморфоз с его конечностью и бесчисленных умозаключений он почувствовал себя очень усталым. Феликс ощущал утомлённость, смешанную с удовлетворённостью. Теперь ситуация находилась под его контролем.

Вместе с приятной усталостью пришло чувство спокойствия. Сердце его билось безмятежно, как махонькое сердечко младенца в утробе матери. Количество мыслей в голове у физика-экспериментатора в эту минуту приближались к нулю. Пара вялых мыслей, блуждающих на просторах его релаксирующего мозга, выполняла защитную функцию: они не давали мозгу впасть в состояние абсолютного отсутствия мыслей.

Повседневные заботы сильно напрягали Феликса. Когда его мать ещё была жива, он не ощущал такого наплыва хозяйских проблем. Готовить, стирать, убирать – всем этим занималась она. Работа по дому требовала достаточно много времени. Феликс часто подумывал о женитьбе, о детях, но он понимал, что семейное бытие требует ещё большего внимания и заботы.

Иллюзионист мог представить себе часть совместной жизни до появления первого ребёнка. Остальной период семейной практики, по его мнению, был слишком насыщен всевозможными событиями, от которых он не смог бы отвертеться. Целенаправленно искать себе спутницу жизни ему не хотелось. Феликс чаял, что встретит свою любовь совершенно случайно. Заботиться о других иллюзионист пока не мог. Ему нравилась свобода. Обязательства тяготили его в любом проявлении, они каждодневно озадачивали его молодое сознание.