Феликс мог бы показать трюк с перемещением какого-либо тела с помощью его необычной верхней конечности. Но он пока не мог вернуть видимость своей руке. Он полагал, что публике будет совсем необязательно знать, что рука действительно физически невидима, и что это вовсе не хитроумный цирковой трюк, а физическая реальность.

Солнце скрылось за огромным облаком. Сразу стало прохладно, птицы перестали петь. Феликс заметил, что его вязаные перчатки промокли насквозь. Руки стали мёрзнуть, особенно, невидимая. Он снял мокрые перчатки и положил их в верхние карманы куртки, а в нижние засунул свои окоченевшие от холода руки. Конечности выражали благодарность хозяину за этот гуманный поступок.

Утром Феликс почувствовал в руках острую боль. Кожа на кистях лопнула. Авитаминоз и игра в снежки сделали своё чёрное дело. Феликс достал из тумбочки крем для рук и намазал им обе руки. И кожа, как горячая пустыня, ожидающая живительную влагу, стала жадно впитывать целительные слои крема. Боль в кистях прошла.

Феликс лежал на диване, закрыв глаза. Он сейчас думал о многом. В это время в голове звучало многоголосье. Эта картина напоминала базарный день в самом разгаре. Жаль, думал про себя молодой физик, что художники ещё не создали картину с одноимённым названием. Феликсу захотелось увидеть огромную панорамную картину с обилием базарных персонажей, эмоции южных продавцов, восхваляющих свои продукты.

Усилием воли Феликс остановил ход мыслей. Он открыл глаза и стал осматривать свои руки. Его взору открылось удивительное явление. Невидимая рука стала абсолютно видимой. Он снова закрыл глаза и вновь открыл их – обе руки-трудяги стали отчётливо видны, как будто с ними ничего и не происходило. Феликс радовался этому событию, как ребёнок. Экспериментатор очень долго рассматривал руку-невидимку, боясь потерять её снова из виду. Но конечность нисколько не собиралась играть с ним в прятки. Напротив, она словно говорила: «Неужели всё это время ты меня не замечал?! Странно! Обидно даже как-то».

Иллюзионист с восхищением осматривал свою руку. Потом Феликс тихо произнёс: «С возвращением, мой работящий собрат!» И он крепко обнял одну руку другой. Две руки ухватили друг друга в плотные тиски. Возвращение в видимый мир своего собрата было восторженно встречено второй верхней конечностью. Феликс переживал непередаваемое чувство. Он снова видел свою родную руку, которая была рядом всё это время и выполняла все возложенные на неё обязательства.

Феликс поднялся с кровати, аккуратно придерживая руку-невидимку. Голод напоминал ему, что необходимо съесть что-нибудь. Он решил посмотреть, как будет готовить ему еду некогда потерянный друг. Экспериментатор очень осторожно включил её в процесс готовки жареной картошки и котлет. Феликс очень любил и то, и другое. Вначале он занялся мясом. Через некоторое время котлеты уже жарились на горячей сковороде. Во второй сковороде с шумом готовилась сочная картошка. По кухне распространялись животворные ароматы любимых блюд.

Обе руки выполняли рабочие манипуляции чётко и слаженно. С особой радостью Феликс наблюдал за действиями некогда невидимой руки. Она нисколько не капризничала из-за повышенного внимания и заботы о ней. Феликс пытался не перегружать её излишней работой. Наконец и пышные котлеты, и сочная картошка стали окончательно готовы к горячему и сытному потреблению.

Феликс набил свою тарелку картошкой, а сверху накрыл её пухленькими, ароматными котлетами. Из холодильника он достал зелёные крепкие солёные помидоры, огурцы и капусту. Сегодняшнее меню иллюзионист решил сделать праздничным в связи с возвращением на место утерянной руки. И это меню говорило: «Мои съестные составляющие самодостаточны, и больше ничего не надо». И Феликс в этом убеждался, вкушая каждый ингредиент столь простой, но такой сытной еды.