– Знаете, что? – таинственным тоном продолжила она. – Я очень рада тому, что меня обокрали именно на этом рынке. Объясню почему. Все работники непременно узнают об этом страшном злодеянии. В их витаминизированные души вкрадётся ещё больший страх перед грядущим возмездием за столь вызывающее и открытое покушение на мою собственность. Они все будут с нетерпением ждать субботы, то есть дня моего обычного визита. Но я не пойду туда в этот день, а появлюсь там на следующий, в воскресенье. Всю субботу они будут молиться, чтобы я пришла и купила у них мои любимые мандарины. Ночь для них станет бессонной… А на следующий день я надену своё самое красивое платье и потрясающие розовые туфельки. Я хочу увидеть их сонные, опухшие глаза. Как вам моя идея, подполковник?

– Да, – выдохнул поникший страж порядка. – Не хотел бы я работать на этом рынке. Лучше пускай в меня каждый день будут стрелять бандиты, нежели постоянно жить под страхом оказаться на улице с ящиком размороженной хурмы, выданной вместо выходного пособия.

– Ха-ха, – по-детски рассмеялась Оксана Владимировна. – Не бойтесь меня, в душе я добрый человек. Просто мне скучно без мужского внимания, да вообще без внимания людей.

– Я вас понимаю, – услужливо пробасил Майкопов.

А про себя он подумал, что заводить роман с такой женщиной смертельно опасно. Такая дива с неуёмной фантазией может натворить множество бед. И лучше всего будет держаться от неё на безопасном расстоянии.

– Оксана Владимировна, давайте вернёмся к моменту похищения кошелька.

– Давайте, – спокойно согласилась городская кормилица.

– Итак. Момент похищения вашего кошелька заметили только вы?

– Да, скорее всего, – тихонько ответила Окси.

– Вы сразу позвали охрану?

– Нет, не сразу, а примерно через пять-семь секунд, точно сейчас не могу сказать.

– Почему вы сразу не позвали охрану? – настойчиво спросил Майкопов.

– Потому что я обомлела от такой кражи. Я видела, как кошелёк покинул мою сумочку, но я не видела руки этого человека, в чей карман он отправился. Такое можно увидеть только по телевизору или в цирке, – бурно выражала всё пережитое госпожа Розенцвайг.

– Я вас понимаю, – сочувствующим тоном произнёс Майкопов. – Наш мир полон чудес, и мы надеемся, что найдём разумный ответ произошедшему. Мы вас вызовем, Оксана Владимировна, если вы нам понадобитесь. Спасибо вам за уделённое нам внимание.

– Надеюсь, вы выясните, каким образом мой кошелёк переместился в карман этого несчастного инвалида, – грустным голосом произнесла Оксана Владимировна. – Я вам оставляю своё заявление. Всего доброго, господа!

После ухода госпожи Розенцвайг в кабинете Майкопова ещё долго стоял аромат её духов.

– Николай, – произнёс он, – займись этим делом. У нашей знакомой прекрасная фантазия. И скорее всего всё, что она рассказывала, – это плод её беспокойного воображения.

– Ты знаешь, – продолжил подполковник, – наш город отоваривается в их семейных магазинах. А люди, как известно, любят есть. Больше всего хотят кушать наши большие начальники. Поэтому удели внимание нашей милой продуктовой даме. Сделай так, чтобы она осталась довольна работой нашего отдела. Я не хочу умирать голодной смертью, но она в случае нашего бездействия, может устроить нам продуктовую блокаду.

– Хорошо, – сухо ответил Добров. – Разрешите идти?

– Разрешаю.

После того как ушёл подчинённый выполнять его указание, подполковник сел за свой рабочий стол. Он вынужден был «наслаждаться» ароматом духов ушедший госпожи Розенцвайг. Когда стало совсем невтерпёж, он вскочил и резким движением открыл окно.

– Летите, ароматы, в свою Францию, или к своей последней хозяйке! – произнёс подполковник Майкопов, гонитель женских фимиамов.