– Родители лишают своего ребенка права выбора, тут вы совершенно правы. Причём делают они это сознательно и искренне радуются своему невежеству, – Артак усмехнулся, – да, да, вы правы, правы. Это и есть огромная сила невежества. Темноты и невежества. Вот давайте и мы с вами не будем такими родителями, а предоставим возможность хозяину этого всего, – дракон обвёл взглядом пространство, – самому разгрести свои завалы и убрать свою пыль, самому понять свои личные искажения, и самому разобраться со своими со слепыми пятнами.

– Я с вами согласна, – Агафья Тихоновна задумчиво кивнула головой.

– Знаете что? – дракон хитро посмотрел на акулу.

– Что?

– Вы не задумывались о том, что если один верующий человек скажет другому, также верующему, что видел бога – тот, другой, ему совершенно не поверит…

Агафья Тихоновна широко раскрыла глаза, но в ответ не проронила ни слова.

Артак, дав ей некоторое время на размышление, широко усмехнулся и добавил, вроде совсем не к месту:

– Если не секрет, а куда вы собирались убрать мешковину? Ну или куда выкинуть пыль?

– Ну куда-нибудь, – акула осмотрелась вокруг и вдруг поняла что места, куда бы можно было что-то выкинуть, просто не существовало.

Она открыла глаза ещё шире и повернулась к дракону. Артак рассмеялся.

– Ну что? Теперь вы поняли?

– Кажется, да, – глаза Агафьи Тихоновны приобрели немного отрешённое выражение.

Казалось, она рассматривала что-то внутри себя.

– Ничто и никуда убрать нельзя. Ибо всё существует постоянно и неизменно. А вот позволить всему существовать, так сказать – иметь и не пользоваться – сколько угодно, – дракон на мгновение закрыл глаза, – или даже не так! Иметь и не пользоваться – это безусловно очень хорошо, но иметь и использовать – всё-таки ещё лучше. Использовать так, как тебе необходимо, – дракон продолжал сидеть с закрытыми глазами и не видел как акула повернулась к нему.

Но он услышал её слова.

– Ибо всё, что есть в мире – есть и в тебе. Абсолютно всё, что есть в мире, понимаете? Всё это есть в каждом. Потому как каждый и есть весь мир. Полноценный и настоящий. Без недостач и недовесов. Без дефицита и избытка. Без исключений и без вариантов.

– Да, – дракон приоткрыл один глаз и внимательно посмотрел на акулу, – ничто и никуда убрать нельзя. Но, согласитесь, приятно осознавать что где-то за спиной у большой белой акулы есть веник и совок, а также и другие приспособления, и если ничего и никуда убрать все-таки нельзя и некуда, то попытаться всегда можно. А если есть что-то что можно сделать – то и сделать это необходимо обязательно. Необходимо! Обязательно! Хотя бы для того, чтобы убедиться в бесполезности этих действий.

– Но зачем?

– Перемещая пыль и мешковину – мы также перемещаем и слепые пятна, а значит – начинаем видеть по-другому, – дракон подмигнул акуле, – так, например, проявляются новые, не замеченные ранее, отражения, однако, старые, хоть раз уже увиденные, забываться не спешат. Вот таким образом, шаг за шагом, когда-нибудь, можно будет сформировать всю картинку целиком. И она, эта картинка, уже и будет более-менее полноценной реальностью. Ну или максимально возможным для данного человека приближением к ней. Точнее, не самой реальностью, а её отражением.

Агафья Тихоновна махнула плавником, доставая из-за своей спины веник с совком и аккуратно положила их на мешок с трудолюбием:

– Пусть здесь полежит, вы как думаете?

– Пусть полежит, – дракон одобрительно кивнул, – пусть подождёт своего часа. Да и место как раз подходящее…

Свет постепенно, медленно, никуда не торопясь и никого не обгоняя – никого и ничего – не обгоняя даже мысль обыкновенного человека – залил, заполнил собой всё существующее пространство.