– Здравствуй, Сью. После вчерашнего представления мне в голову пришла идея как закончить номер описанный господином Вуаля в его записной книжке.
– Может тебе лучше пойти и поспать, а то от недосыпа запишешь или посчитаешь не так и у собранного чудо механизма что-нибудь оторвется.
– Ничего здесь не оторвется. – Фокс по новому взглянул на рисунок и начертил круг вокруг квадрата. – Теперь точно не оторвется.
– Доброе утро, Сью. – миловидная официантка подойдя к столику переложила часть кружек на поднос. – Тебе как обычно?
– Да, дорогуша, как обычно ничего.
Официанта засмеялась, к ней присоединилась Сью, от чьего страшного и мертвого смеха девушка замолчала и закрывшись подносом, обронила часть кружек на землю.
– А мне… мне… повторить. – Фокс встряхнул головой прогоняя сонливость.
– Уже несу. О! – девушка бросила взгляд на рисунки юноши. – Вы закончили. Очень красиво, только вот не совсем понятно что это.
– Грандиозный фокус. – иллюзионист вложил салфетку в записную книжку, подаренную господином Вуаля.
– Вы говорите о магии?
– Ах, если бы, госпожа, но магия нашего мира ненастоящая.
– Как так?
– Настоящая магия появляется только когда ты искренне поверишь в ее появление.
– Какой у тебя, однако Сью, странный друг чародей. – захихикала официантка, забирая оставшиеся чашки на поднос.
– А он не…
– Я иллюзионист, госпожа.
– Ах! – возмутилась официантка. – Хам!
Девушка дала со всей силы Фоксу пощечину и ушла на кухню.
– Ой! – Фокс растирал ладонью красную от удара щеку.
– Ведь знаешь как люди реагируют на это слово. Зачем каждый раз его повторять? Нам же пришлось вычеркнуть его со всех афиш.
– Иллюзионист вполне обычное слово придуманное талантливым господином Вуаля вместе с новым видом искусства. Мой долг как ученика сохранить память о нем.
– Хорош учитель, взял и исчез неизвестно куда. Даже письма не удосужился крохотного на пару строчек написать.
– Он же путешествует, проникая в другие измерения волшебства. Возможно там просто нет бумаги и чернил. А пощечины я получаю только из-за сестры, извратившей значение слово «иллюзионист».
От упоминания о ней герои поежились как будто на них вылили ведра холодной воды и стукнули по головам этими же ведрами.
– Ваша сорок шестая кружка Каффэйной Ткачихи. – с презрением прорычала официантка, дав в руки Фоксу чашечку с крутым кипятком и щипцами бросила в него три коричневый ватных шарика. – И не забудьте оплатить счет.
Шарики растворились в воде, превратив ее в тягучую смолу. Чарующий сладкий аромат каффэйных нитей закружился над столом.
– Сорок шесть? Я не ослышалась?
– Напиток здорово заряжает голову, если бы не он я давно рухнул бы под стол.
– Ты рухнешь если продолжишь его пить. Удивительно что ты до сих пор не умер от сердечного приступа.
– Сью, хотел попросить тебя помочь оплатить счет. Я сейчас немного намели.
– Ох, дорогуша, не могу похвастаться что сумочка рвется от золотых монет, но думаю смогу уговорить хозяина дать тебе большую скидку. Ведь никому не хочется чтобы в его заведение умер посетитель. Намекну им что тебя лучше поскорее спровадить.
Характеризуя госпожу Сьюзан Чернику людям с ней не знакомым Фокс вспоминал эпизоды ее работы на базаре до всемирной славы: она уговорила вегетарианца купить сочный кусок мяса, пацифиста окровавленный топор и безграмотного орка сборник стихов воспевающих эльфийскую красоту
– Спасибо, Сью. – Фокс допил еще одну кружку Каффэйной Ткачихи. – Никаких пагубных последствий я не ощущаю.
– Фокси, с того момента как я села за стол ты ни разу не моргнул.
– Даже не заметил. – иллюзионист попытался моргнуть, но глаза не закрылись. – Сколько мы заработали со вчерашнего выступления?