Отец натянул вожжи, и повозка тронулась с места. Вдруг из-под кожаной накидки, которой отец накрыл сбрую, выскочила младшая сестра Илиша. В руках она держала куклу, сплетенную для нее Илишем.

– Возьми ее с собой! Если станет грустно, ты можешь с ней поговорить, и тебе станет легче! – она протянула Илишу куклу.

Объяснять сестре, что ему нет необходимости разговаривать с куклой, было бессмысленно. Упрямая девчонка все равно заставит его взять куклу с собой в дорогу. «Верну ей по возвращении!» – подумал Илиш и положил куклу в сумку.

Когда Илиш с отцом добрались до Города-у-Моря, праздничные гуляния были в самом разгаре. На следующий день было назначено состязание на лучшую конскую сбрую.

Друзей и родственников в Городе-у-Моря у них не было, и им пришлось остановиться в караван-сарае. Привратник караван-сарая, мужчина в черной папахе, с черными усами и черными бровями, отворил деревянную дверь и подозрительно спросил:

– Кто такие?

– Мы из деревни Гырыхлы, что в долине реки Велвеле. Завтра на ярмарке хотим показать свою сбрую.

Привратник смерил взглядом отца, потом сына, и, смягчившись, произнес:

– Перед ярмаркой много всякого люда приезжает. А там где много людей обязательно и воришки шастают, и жулье всякое! Пустых комнат в караван-сарае нет; все заняты. Но есть большой зал. Там остановились две семьи, но и для вас места хватит.

Отец очень обрадовался и сразу согласился. Тем более, что на отдельную комнату денег не хватило бы. Привратник провел их во внутренний дворик, а дальше по узкому коридору в зал.

Привратник не обманул – зал действительно был большой и просторный. Его разделили на несколько частей деревянными фасеточными перегородками. Окон в зале не было, его освещали две масляные лампы. В зале было прохладно и очень сыро. И тихо – звуки улицы здесь были еле слышны, да и то только когда открывалась дверь.

Отец постелил на пол коврик, на него подстилку и две подушки-мутакке.

– Ложись спать, сынок. Завтра с утра оденем твоей сбруей нашу клячу.

С первыми лучами солнца город ожил. Торговцы открывали лавки, из пекарен запахло свежим хлебом, зацокали копыта по мостовым.

По кривым узким улочкам отец и сын прошли на площадь перед шахским дворцом, где и должно было состояться состязание. Людей на площади было много, как будто весь Эль собрался в Городе-у-Моря.

На площади шло праздничное представление: на натянутых высоко в воздухе канатах свою удаль показывали канатоходцы; рядом с ними боролись раздетые по пояс и натертые оливковым маслом борцы-пехливаны. Еще были разные маги и один чародей в длинной синей мантии – они превращали вещи в животных и обратно, заставляли исчезать и появляться предметы. Конечно, некоторые из них были лишь фокусниками, бессовестно утверждавшими, что они настоящие маги, но остальные были искусными волшебниками.

С ночи вдоль лавок продавцов сушеных фруктов и специй установили загоны для лошадей. Отец поспешил к ближайшему незанятому загону. На входе дорогу им преградил мужчина с пышной седой бородой, в легких доспехах и с секирой в руке. Расспросив их о том, кто они и откуда, он разрешил им завести лошадь в пустой загон. Отец стянул покрывало, накинутое на седло. Увидев седло, сплетенное из веток и вьюнков, старый вояка удивился настолько, что чуть было, не выпустил из рук секиру. Он схватил седло и с силой дернул его несколько раз, проверяя его на прочность. Седло было очень прочным (Илиш вложил в работу все свое умение). Вояка одобрительно кивнул головой и отошел к другому загону, в который завели красивого скакуна в алой сбруе, богато отделанной серебром.