И все-таки Лекс остался.

За ним все больше закреплялся статус чудака. Он не находил себе места ни в одной компании. Наемники, даже те, которые изначально избрали странного алхимика, как жертву для издевательств, избегали его, не то чтобы боялись, просто не принимали, сторонились, как дурное предзнаменование, плохую примету. На войне подобные предрассудки обостряются.

Через месяц пребывания четвертой бригады в Аббадане ей была поручена совместно с остатками третей дивизии регулярной армии Адэ осада Альдира. Город взяли, понеся большие потери.

Через неделю правительство Верисии приняло решение о полноценном участии в аббаданской компании и выдвинуло свои войска на юг. В Альдир для удержания стратегически важной позиции был направлен гвардейский полк Баруды, под командованием молодого графа Риона, единственного сына герцога Эдмонда Голтворда. И почти на год в городе воцарилось мирное спокойствие, разбавляемое редкими стычками, да и то в рамках боевых задач вне города.

Но для Лекса это время было тяжелым испытанием. Связано это с одним знакомством.

Ближе к вечеру, когда полуденный зной уже отступал, но сумерки еще не вступили в свои права, юный алхимик часто прогуливался по городу, хотя подобные выходки не слишком одобрялись командованием, так как часто заканчивались тем, что загульный солдат, в лучшем случае получал травму, в худшем – пропадал без вести.

В этот вечер ноги завели Лекса в часть Альдира, где алхимик еще не бывал, здесь базировались остатки военных сил, сохранивших верность султану, под командованием Антора-паши. Удивительный человек был этот генерал – советник по особым поручениям при султане, в прошлом – чуть ли не лучший фехтовальщик в стране, инструктор по владению клинковым оружием, особенно саблями. Сейчас же – старый ворчун, носа не показывающий из своего маленького коттеджа с садом и гнавшего прочь любого, кто приходил к нему за советом или напрашивался в ученики.

Лекс как раз проходил мимо жилища Антора, когда его внимание привлек какой-то шум. Кто-то ругался. Через секунду из дома паши, со словами «старый упрямец!», вылетел взбешенный граф Рион. Он широкими шагами пересек двор, распахнул калитку и чуть не сбил Лекса, не заметив того за колонной ворот.

– Что за черт?! – еще больше взъярился граф. – Смотри, куда идешь, чудила!

– Я вообще никуда не шёл, это тебе надо быть внимательней, – равнодушно ответил алхимик, рассматривая что-то за калиткой.

– Что-о?! – Рион набычился и весь, как будто навис над Лексом, но, увидев, что тот не обращает на него никакого внимания и вспомнив о репутации странного алхимика, махнул рукой и отправился дальше.

Внимание же Лекса привлек коренастый, по-военному стриженный старик, который вышел из дома вслед за Рионом. Несмотря на то, что лицо его было изрыто морщинами, тело еще не одрябло и дышало силой. Крепкий, загорелый, жилистый, он мог бы еще встать в рядах своих солдат, если бы не сильная хромота на левую ногу и, по всей видимости, не разгибающаяся спина.

Старик проковылял к бочке, стоявшей у сарая, ополоснул лицо, затем задрал штанину, побрызгал водой на ногу, поморщился, сплюнул и остался стоять, опершись на бочку. Тут паша заметил внимание Лекса и грубо сказал:

– Тебе чего?!

– У тебя подагра, – безэмоционально сказал Лекс, проигнорировав агрессивный тон.

– Да что ты говоришь! Обосраться теперь?!

– Это тебе вряд ли поможет, – так же равнодушно говорил алхимик. – А вот я помочь могу.

– Помочь? – Антор внимательнее пригляделся к собеседнику. – А-а, ты, должно быть, тот алхимик, прибившийся к наемникам. Мне о тебе докладывали, говорят – чудак, но это не так, просто – хитрец. Алхимик, – задумчиво протянул паша. – Знаешь, что с такими, как ты делали в Аббадане сорок лет назад?