– Мне плевать, – глухо выдохнул Серый.

– Серенький, – Лёнька повернула к нему голову, чёлка свесилась до подбородка, – а ты ведь дурачок, знаешь?

– Сама ты!.. – вспылил было Серый, но встретился с зелёным лёнькиным глазом, насмешливо буравящим его сквозь рыжие волосы – и снова перевёл взгляд на кроссовки.

– Дурачок, дурачок, – пропела Лёнька и забрала у него из пальцев сигарету. – Ты же с Надюхой сто лет знаком.

– Ну?

– Мну, гну, потом дам одну, – неожиданно резко сказала Лёнька. – Хочешь быть с нею?

– Ну… да! – Серый выпрямился, посмотрел на дом, на подъезд.

– Тогда сделай так, чтобы у неё было то, что ей надо.

– А что ей надо? Я её люблю! – в голосе Серого зазвучал вызов.

– Да-а?.. – Лёнька засмеялась, но как-то не по настоящему, немножко громче, чем смеются нормальные люди. Засмеялась как в кино. – И что ей делать с твоей любовью? Зимой в мороз надевать? На хлеб намазывать? В уши вдеть?

Серый достал зажигалку, протянул Лёньке. Раньше в Средневолжске правильные пацаны никогда не давали прикуривать девчонкам – западло. Типа бабам рожать, а ты им своей рукой сигарету запаливаешь. Западло.

Но это было раньше.

– Ты чё, долбанулся? – искренне возмутилась Лёнька и вернула Серому сигарету. – Тут же видно всем.

– Я найду деньги, – сказал Серый.

– И что? – Лёнька тряхнула головой. – Ну найдёшь, в видеосалон сходите, конфет купишь, шампанского, цепочку золотую… А потом?

– Что – «потом»?

– Ничего потом, – Лёнька усмехнулась. – Опять месяц деньги искать? Деньги – они всегда должны быть, понимаешь? Как горячая вода в кране.

Серый промолчал. Умная Лёнька попала в самое больное место. Работы, чтобы нормально зарабатывать, в Средневолжске не было. Нет, на самом деле рабочие разных специальностей требовались везде – и на Механическом заводе, и в Управлении буровых работ, и на Приборном, и на Компрессорном, и на Счетмаше, на Станции, не говоря уже про всякие конторы и мелкие фабрики типа писчебумажной или швейной. На крайняк можно было пойти санитаром в больницу или механиком в УТТ.

Вот только нигде толком не платили уже год как. А нафиг нужна работа без денег?

– Я бизнесом займусь, – буркнул Серый. – Ларёк открою. Мы с Индусом…

Он замолчал. Лёнька рассмеялась – на этот раз тихо, невесело. Серый скосил глаза и увидел, что джинсы у неё прошиты по низу вручную. Но с Лёнькой всё было понятно – мать на пенсии, отца нет, у самой зарплата смешная, меньше, наверное, только на почте платят. Да и в сумках – Серый знал точно – не икра, не модная водка «Rasputin» – «Вот так я вам подмигиваю!», а самое простое: хлеб, картошка, лук, подсолнечное масло, майонез и полкило конфет «Школьница» – на работу к чаю.

– Серенький, – Лёнька поднялась. – Из тебя бизнесмен как из меня Шарон Стоун. Ладно, я пошла. И ты иди. Не приедет она сегодня.

Лёнька взяла сумки, сделал пару шагов.

– Слышь… – Серый тоже поднялся. – Ты ей скажи… Ну, передай там… Ну, короче…

– Сам передашь, – не оборачиваясь, сказал Лёнька. – В пятницу вечером, после Осенней ярмарки, в «Шахерезаде». Толмачёва в субботу замуж выходит, у нас там девичник будет, в Белом зале. На ярмарке потусуемся – и туда. Только приходи не вначале и не поздно, чтобы на Игоря не нарваться.

– Да чё мне Сынуля этот ваш! – крикнул Серый, сжав кулаки. – Чмо прикинутое!

– У него пистолет есть, Серёжа, – Лёнька повернулась и посмотрела на Серого в упор. – Я сама видела. А главное – ты же не махаться туда идёшь, а с Надюхой поговорить, так?

– Ну.

– Вот и приходит к семи. Не раньше и не позже. И это…

– Чё ещё?

Лёнька повернулась и пошла к подъезду.

– Я тебе ни-че-го не говорила, – долетели до Серого её слова.