Махаон с Подалирием, все от врачей ждут чудес.

С ними тридцать судов бегут, самой красивой природы.

Из Ормении храбрых мужей, от ключа Гиперон,

Где Астерий Титана главой белоснежной всех водит, – {735}

Предводил Эврипил, Эвемона светлейший сын он;

Кораблей чёрных сорок за ним, под дружиной, примчались.

Из Аргисса мужей, и кругом населявших Гиртон,

Орфу, Элон широкий, Олооссон, белый ночами, —

Полипет воеватель предводит, бесстрашных в боях, {740}

Пирифоева отрасль, бессмертного Зевса он чадо,

Пирифою рождённый женой Ипподамией в страх,

В самый день, когда Фэрос чудовищ косматых карает, —

С Пелиона сбивая кентавров, к эфикам в долах.

Предводил не один, – Леонтей при нем грозный ступает, – {745}

Род Арея, сын гневный Корона Кенида, борец.

Сорок чёрных за ними судов, под дружиной, летает.

Но из Кифа Гуней двадцать два корабля, под конец,

Предводя эниан и перебов воинственных, вывел.

Мужей племя, в полях у Додоны пасущих овец, {750}

Земли пашущих, где Титаресий, шумя, воды вылил,

И в Пеней устремляется, пышно катя воду, щедр;

Но, с Пенеем они не сливаются гладким, как были,

А всплывают наверх, и, подобно елею из недр,

Из ужасного Стикса, из вод заклинаний исходят. {755}

Профоой, Тендредонов сын властвовал ратью магнет.

У Пенея, в лесах Пелиона, где волки выходят,

Славно жили; в сраженье их вёл Профоой быстрый. Тут,

Кораблей за ним сорок, с дружиною, чёрных проходят.

Вот вожди и властители храбрых данайцев идут! {760}

Кто тогда знаменитейший был, ты поведай мне, Муза,

Иль конями, иль доблестью, что за Атридом пойдут?

Превосходных коней Феретид Эвмел вёл, в недоуздках,

Устремлял на бегу. Кони в беге, как птицы, быстры,

Та же масть, однолетки, все равные в холке, не грузны. {765}

Аполлон сам, в зелёных лугах Пиерии растил.

Кони ужас Арея в сраженьях больших разносили.

Муж отличный, Аякс Теламонид, могуче всех был,

Ахиллес пока гневом страдал; но мощней руки были.

Так и кони, Пелида носящие в битвах, стоят. {770}

Но сидит мореход при своих кораблях, что приплыли,

На Атрида вождя, Агамемнона гнев затая,

Не стремится к войне! А дружинам осталось на море,

Дисков, копий, и стрел лишь метаньем себя забавлять.

Кони, стоя вдали от своих колесниц, на просторе, {775}

Праздно лотос один, и осоку болота щипля.

Колесницы и сбруя, прилежно покрыты, в уборе

У владык; а они, предводителя храброго зля,

Праздно, с края на край стан следами копыт истоптали.

Рать пошла, и как будто огнём запылала земля! {780}

Стонет дол, как под яростью Дия, чьи громы блистали,

Он когда над Тифеем перунами землю сечёт,

Гор в Аримах, в которых Тифей спит, как все утверждали!

Глухо стонет земля под стопами народов. Где счёт

Устремившихся вместе? Долиной идёт войско быстро. {785}

Устремилась к троянам успеть Ирис, вихрем в полёт,

Громовержца посланница Дия, с ней весть, словно искра.

Там совет у порога Приамова дома гудит, —

И на двор, млад и стар, собрались, всяк по-своему мыслит.

Посреди став, посланница Ирис им всем говорит, {790}

Приняв образ Полита, Приамова сына, который

Возле Трои, надеясь на быстрые ноги, сидит

На могиле Эзиета старца, где столп на просторе, —

Если вдруг от судов все ахейцы на приступ пойдут.

И Приаму твердит быстроногая Ирис с укором: {795}

«О, почтенный! Обильные речи обычно плетут

Только в мирные дни. Но сейчас нам война угрожает!

И хоть часто сраженья видал я кровавые, тут,

Рать настолько огромна; я думал, таких не бывает!

Как листы на деревьях, пески при морях, на скале, {800}

Войско мчится долиной на город, и Смерть приближает!

Предлагаю, мой Гектор, – совет учредить на столе.

Здесь народов премного, в Приамовом городе пышном,