Майя и сама не знала этих ответов.

Конвой забрал ее по возвращении прямо из изолятора карантина, избавив от написания рапорта, и лишив шанса на отдых. Она слишком устала, чтобы чему-то удивляться, но порадовалась тому, что в изоляторе успела принять горячий душ. Он не только избавил от зловония, накопленного неделями, но и наполнил тело забытыми ощущениями. Горячая вода, казалось, проникала сквозь кожу, слизывала боль с натруженных мышц, наполняла теплом душу.

Ее и раньше бесцеремонно перебрасывали, переводили между подразделениями, но суть службы от этого не менялась. Очередная блажь какого-нибудь штабного умника.

Самолет грузно ударился о взлетно-посадочную полосу, вздрогнув всей тушей, которая заскрежетала, шаркая по полу плохо закрепленным грузом. Двигатели взвыли реверсом и толкнули девушку вперед.

Майя, не сопротивляясь инерции, соскользнула с мягких тюков на дрожащую палубу и, перехватив руками крепежные тросы, направилась по узкому проходу к хвосту самолета. Она подошла к грузовому люку в тот момент, когда гидравлика начала его опускать.

Военный аэродром ничем не отличался от других, размеренно суетных, живущих ритмом установленных предписаний. Ее встретил угрюмый комендант, который молча повез через череду КПП. Наблюдая за происходящим с пассажирского сиденья, Мая отметила, что за годы службы что-то неуловимо изменилось. Вспомнилось, как в первые месяцы ее муштровали никчемными правилами. Она попыталась вспомнить, когда в последний раз видела, как бойцы отдавали честь старшим офицерам, и не смогла. Многие мелочи, трепетно оберегаемые военными в мирное время, совершенно естественно стерлись из военных традиций, уступив место новым реалиям.

Майя впервые оказалась в ангаре для старших офицеров, и была разочарована. Она понимала, что ничего особенного в них и не могло быть, но схожесть с казармами, в которых прошла почти половина ее жизни, навевала тоску. Разве что места было больше.

Ее провели в просторный бокс, безвкусно заставленный мягкой мебелью и декорированный неуместной растительностью. Напротив, продавленного дивана стоял широкий голографический телевизор, бодро вещавший новости передовицы.

«…За прошедшую неделю,– голосил журналист,– наши пограничники сумели зачистить значительную часть зараженной территории, продвинувшись еще на пятьдесят километров вглубь материка. Организованы новые наблюдательные посты…».

Помятый жизнью полковник в поношенном кителе безучастно слушал бравую риторику новостей. Он приглушил звук и повернулся к девушке, одарив ее располагающей к себе улыбкой.

– Майя Круговец. Позывной «Малпа». Рад наконец-то Вас увидеть.

Девушка ответила сдержанным поклоном и заложила руки за спину.

– Бросьте эти условности,– полковник указал на кресло у столика, где были разложены офицерские пайки.– Настоящая еда. Из генеральских закромов. Кусок хорошей говядины, а не белковая котлета. Грунтовые овощи…

– Нет резона привыкать к роскоши,– возразила Майя, усаживаясь на край дивана.– Срочность, с которой меня доставили, похоже, не даст времени расслабиться.

– Это точно,– согласился офицер, усаживаясь напротив.– У нас чуть больше двадцати минут. Ваша команда уже готовится к погрузке.

«…Предстоящий визит президента в Китай призван стать переломным моментом и ознаменовать новую эру в борьбе с нашествием. Аналитики утверждают, что все предпосылки…».

– Интересуетесь политикой?– спросил он, перехватив взгляд девушки на экран, но та лишь пожала плечами.– Сейчас все интересуются политикой. Хочу спросить, что Вы знаете о реальном положении дел?

– Не думаю, что его вообще кто-то знает,– осторожно ответила девушка.– А это важно для моего задания?