Он задавал странные вопросы: о расписании парней, об их делах. Вопросы мне не нравились, но он был настойчив. Леонард был настолько изворотливым и хитрым, что я испугалась, как бы он не вытянул из меня все против воли.

Тогда я его выпроводила, но сам факт не давал мне покоя. Чтобы так плотно влиться в человеческое общество и структуры, он должен был уйти из стаи, стать одиночкой. А для этого нужно иметь очень веский повод. Что-то понесло его в полицию. Что – я не хотела знать.

Я вообще не хотела его видеть – больше никогда.

Я бросилась на улицу, растолкав толпу. Вслед полетело возмущение. Улица встретила прохладной ночью. Одно жалко: машину далеко оставила.

Я бросилась в темноту, надеясь, что успею. Мой «клиент» выбежал вслед за мной.

– Там она! – заорал он. – Туда побежала!

Убегу ли от волка? Того, кто слышит и видит в темноте? Кто выносливее меня?

На все вопросы – «нет». Но главное, добежать до машины, завести мою дохлятину и убраться.

Я преодолела два квартала, пугая редких прохожих на полупустых улицах. Совсем немного! Я уже видела темный силуэт «ситроена» у бордюра.

На ходу нашла ключи и налетела на дверцу, пытаясь попасть им в замочную скважину. Ключ поехал по дверце, царапая краску. Я почти поверила, что убежала, когда сзади меня схватили за плечо.

– Оливия! – зарычал Леонард низким, звериным голосом и развернул меня лицом, толкая на машину. – Не бойся! С тобой хотят поговорить.

Я потеряла равновесие и упала спиной на борт машины.

– Уймись, а? – устало повторил он и стер пот со лба. Ночь хоть и прохладная, а гонятся за мной нелегко. – Ничего я тебе не сделаю. Расклад сменился…

Леонард взглянул в оба конца темной улицы. Свидетелей не было.

А я во все глаза смотрела на него, пытаясь понять, о каком это раскладе он говорит.

– Чего ты застыла? – кивнул он. – Отомри. Хозяева хотят тебя видеть.

– Что? – переспросила я.

Детали медленно складывались.

Леонард рискнул парнишкой, который меня заманил. Парни бы его на куски разорвали и проглотили, случись что со мной. Правда, могли быть исключения. Например, эти двое действовали по поручению мальчиков.

– Я говорю, – повторил Леонард, – что теперь работаю на них. Парни сказали привезти тебя в клуб. Давай, дорогая… Не заставляй меня заставлять тебя.

Я подозрительно прищурилась. Конечно, они не из тех, кто собьют ноги в погоне за собственной пленницей на глазах у города, но… Леонард в эту схему не вписывался. Они друг друга терпеть не могли.

В мире хищников все решает не сила и острота клыков, а терпение. Значит, кто-то кого-то пересидел, раз Леонард теперь на побегушках.

Издержки моего добровольного затворничества – я не знаю, что почем.

– Что им от меня надо? – я сглотнула.

Происходило что-то странное, что выбивалось из обыденности за последний год. Но выяснить это можно только у мальчиков, шестерки не расскажут.

– Мне не докладывали, – Леонард поморщился. – Решай, идешь добровольно-принудительно или принудительно? Руслан сказал привезти. Хочешь так, а хочешь в мешке, но привезу точно.

Я осторожно отлипла от машины, поправляя майку, и решила:

– Поехали.

Мы выдвинулись на машине Леонарда – ярко-красном кроссовере «ауди».

Сложенная джинсовка лежала на моих плотно сжатых коленях. Я немного нервничала. Во-первых, Леонард мог меня обмануть, но пока мы двигались хорошо знакомой дорогой к «Авалону». Во-вторых, меня беспокоила встреча с парнями.

Леонард выглядел спокойным. Поглядывал в зеркало заднего вида, жевал зубочистку и чуть ли не насвистывал. Не помню за ним такой привычки… Наверное, бросает курить.

– Ты же в полиции служил? – голос в тихом салоне, где даже шелеста шин не слышно, показался неожиданно хриплым. Прокуренным. – Что изменилось?