Я схватила ее за руку и осторожно выглянула наружу.

Меня оглушила музыка, но в остальном тихо. Среди темных полуголых тел, танцующих и просто бродящих в темноте, как зомби, не было никого опасного. Я крадучись вывела сестру, и мы, как пугливые крысы, побежали вдоль стены к выходу.

Я старалась не привлекать внимание и опустила голову. Мы почти выбрались. До машины бы добежать и там меня никто не остановит. Потому что, я их перееду, а не заторможу. Даже если Руслан и Кир встанут перед капотом моей развалюхи. Не хочу, чтобы меня уговаривали вернуться… Я не вернусь!

Почти у самых дверей нас ждал неприятный сюрприз: выходы заблокировали.

Закон подлости в действии.

– Придется через верх! – скрипнув зубами, крикнула я сестре на ухо. И мне стало так страшно, что сердце обмирало от ужаса.

Я целый год не поднималась в свои апартаменты.

Молодежь толпилась в дверях. Охранник уговаривал подождать, обещая им ночное представление, бесплатный бар и вообще в ближайший час, мол, лучше остаться в клубе.

Ага, как же.

– Вот гады, – пробормотала я.

Мы прошмыгнули обратно и внедрились на танцпол.

Среди танцующих нас не заметят. Ни визуально, ни по запаху – людей слишком много. Всегда нужно посещать «Авалон» вечером в пятницу.

Мы пересекли зал наискосок. Я быстрым шагом шла к двери за пожарным щитом – «только для персонала». Наверняка закрыта, но эту проблему легко решить. Я ведь Оливия… Ну, та самая Оливия из «Авалона».

Сестра начала шмыгать носом. Все ясно: вымоталась, устала, не раз перепугалась, потом инцидент у шеста… Молчу о превращении.

– Скоро выберемся, – пообещала я. – Потерпи.

Участок перед дверью использовали как курилку – пол усеян пеплом и окурками. Я дернула ручку – закрыто. А надеялась, повезет. Ну ладно.

Мне нужна барная стойка… Я подумала не оставить ли сестру здесь, но отказалась от этой мысли. Вдвоем нелегко будет пробиться к стойке, но времени на поиски, если ее опять утащат, у меня не будет.

Я решительно распихала людей, когда мы подошли. Стойка из темного стекла сияла разноцветными огнями. Никакого дерева, только современные материалы: металл, пластик. Зверь о деревенском стиле отзывался пренебрежительно. «У нас клуб, – рычал он, когда я вносила робкие пожелания по дизайну. – А не забегаловка для алкашни».

– Я Оливия! – проорала я бармену.

Гибкий, симпатичный мальчик, который любил демонстрировать чудеса барменского искусства, когда у него было время, обернулся с любезной улыбкой. Фартук был идеально завязан – ни морщинки.

– Две «Оливии»? – с приятной улыбкой переспросил он. – Подруге тоже?

– Дебил! – проорала я ему в ухо. – Оливия, это я! Мне нужны ключи для персонала!

Отлично вышколенный, он не прореагировал на оскорбление. По лицу пробежала тень. Думаю, он все с первого раза услышал, просто сомневается, что это я.

– Что? – повторил он.

Я расправила волосы и показала себе в лицо:

– Я Оливия! – как жаль, что на мне ни макияжа, ни подходящего платья. В таком виде меня не узнают. – Их пленница! Дай мне ключи!

Барный мальчик остался любезным, но по глазам вижу – узнал. Он снял связку с гвоздика под стойкой и подал мне. Я потащила сестру обратно. Она, сообразив, что я прекрасно тут ориентируюсь, схватила меня за руку и больше не отпускала.

Я отперла замок, за дверью царила полная темнота. Но я помнила и лестницу, и куда она ведет. Завела сестру и захлопнула дверь – музыку отрезало. Мы оказались во мраке, пахнущем хлоркой.

– Что это? – прошептала сестра.

Я молча повела ее наверх.

Бетонные ступени звучали глухо. Мы пробежали два пролета, прежде чем я открыла следующую дверь ключом. Второй этаж, дышал роскошью и мягким светом. Издалека долетала приятная музыка – мы вышли в жилом крыле. Звуки из залов сюда не попадали, а музыка – какая-то тягучая классическая мелодия, шла из кабинета релаксации. Сразу захотелось на сеанс массажа…