«Жизнь прекрасна. Мир здесь просто совершенен. Он спокоен в своем счастье, которым наслаждается сам и которого не жалеет для других. Я получаю удовольствие от работы, и все тело поет. Пару дней шел дождь, но сейчас небосвод вновь ясен – синий и глубокий над серыми домиками. Вдруг появились овощи, яркие цветы, а между камней полез папоротник. Все по-весеннему освежилось и насытилось, и я тоже счастлива ощущать себя живой!»
Мечты Магды вдребезги разбил барабан глашатая, объявившего ту же новость, которую в Гуменне слышали Эдита и ее подруги. Члены прешовской еврейской общины поспешили в синагогу рассказать обо всем старейшинам, а подростки стали пробиваться сквозь толпу, чтобы самим прочесть объявление, которое глашатай, обильно смазав клеем, прилаживал на боковую стену ратуши. Эти объявления развешивались по всей Словакии и вслух зачитывались глашатаями под звон медного колокольчика или стук барабана. Единственная разница состояла в том, куда именно должны явиться девушки из того или иного городка – в пожарную часть, в школу, в ратушу, на автостанцию. Остальная часть текста была везде одинаковой:
«20 марта всем незамужним девушкам от 16 до 36 лет надлежит зарегистрироваться для медицинского освидетельствования в здании школы, после чего они будут отправлены на общественные работы. Каждая девушка может взять с собой на регистрацию личные вещи общим весом не более 40 кг».
– Зачем им девушки? – спросил Дьора Шпира.
Этим вопросом он будет задаваться до конца своих дней.
Глава третья
Почему Геродот начинает свое великое описание мира с ничтожного (по мнению персидских мудрецов) дела о взаимном похищении девушек?[17]
Рышард Капущинский
Министерство финансов – серое, мрачное сооружение с колоннами – стояло на углу напротив одного из красивейших братиславских зданий, выполненных в стиле ар-деко. Здание это возвели в девяностые годы XIX века по проекту австрийского архитектора Йозефа Риттнера для штаба армии Австро-Венгерской империи, а в сороковые годы ХХ века – при президенте Йозефе Тисо – в нем располагалось Министерство внутренних дел. Именно там вращались колесики правительства словацкой Национальной партии. Многочисленные купола и арки этого смотрящего на дунайские берега здания украшали древнеримские шлемы – дань пышному и помпезному прошлому империи. Министерство же финансов занимало более скромное строение, в котором проступали черты двадцатых годов. Между этими плохо сочетаемыми зданиями втиснулся въезд на перекинутый через Дунай мост Франца-Иосифа.
Там, на берегах, ниже шумных улиц с их неумолкающим троллейбусным звоном, и сегодня можно разглядеть рыбаков, сидящих у небольших костров, огоньки которых просвечивают сквозь речной туман. Кое-что, однако, с тех пор все же изменилось. В здании Министерства финансов теперь находится Министерство внутренних дел. За ним на той же улице построили торговый центр, а сама улица превратилась в четырехполосную магистраль. Но все та же широкая лестница ведет к массивным деревянным, метров десяти в высоту, дверям с медными ручками размером с лапу великана. Внутри, справа от мраморного вестибюля, расположен лифт-патерностер, установленный в сороковых годах; он с той же бюрократической деловитостью продолжает свое вечное движение. Кабинки без дверей безостановочно совершают предписанный им цикл. Они перемещаются непрерывно и мягко, как четки во время молитвы «Отче наш», в честь которой патерностер и получил свое название[18]. Впрочем, не сказать, что молитва сильно помогала входящим. Случалось, что в патерностерских ящиках с человеческой начинкой люди теряли руки-ноги и даже жизни, и все же в свое время эти лифты считались последним словом техники. Братиславский патерностер – один из немногих в Европе, доживший до наших дней.