Я вскочила на ноги. Волк точно того и ждал. Он помчался вперёд, указывая мне дорогу и иногда останавливаясь, поджидая меня. Так мы бежали около пятнадцати минут пока, наконец, не оказались на залитой лунным светом небольшой полянке. Посреди этой поляны, скуля и облизывая языком лапу, лежала раненая волчица. Подойдя ближе, я быстро сообразила, что именно произошло здесь несколько часов назад. Волчица просто попала в капкан и не смогла выбраться из него. Её друг ушёл на поиски помощи. Где-то подспудно он понимал, что помочь раненой волчице смогу только я. Он искал меня по всему лесу, пока не наткнулся на мои следы в том месте, в котором два дня назад меня потерял. Взяв след, хищник легко нашёл ту, которую искал, и привёл меня сюда. Если бы я не выбралась из своего заточения… Рано утром лесник, проверяя княжеские владения, нашёл бы и убил его подругу, повинную лишь в том, что по природе своей является хищником, как в общем-то и сам лесник, и князь, и все остальные люди этого мира.

Я подошла к волчице, чтобы снять капкан. Я старалась делать это как можно более аккуратно, чтобы не испугать бедное животное ещё больше, и не причинить ей более сильную боль. Но всё же я не рассчитала своих сил. Когда, наконец, капкан был разомкнут, волчица, взвыв от боли, непроизвольно тяпнула меня за то самое место на запястье, где совсем недавно был страшный ожог от раскалённых цепей красного. Я невольно вскрикнула, схватившись за руку и стараясь не запачкать кровью платье.

– Ну и что мне теперь делать? – вслух спросила я стоящих рядом со мной животных.

Я посмотрела в глаза волчицы.

– Зачем? Я ведь только хотела помочь! – слёзы лились по моему лицу, я уже не могла адекватно воспринимать действительность.

Та тихонько подошла ко мне и лизнула запястье, как бы стараясь вылечить мою рану. От её запоздалой благодарности я немного пришла в себя.

– И что я теперь скажу князю? – закутывая руку в мягкий лист мать-и-мачехи, тихо прошептала я. – Что меня волки в его доме покусали что ли?

Я грустно посмотрела на вожака, тот тихонько завыл. Его подруга только немного поскуливала.

– Ладно уж! Идите! – уже более спокойно обратилась я к ним.

Сейчас у меня начало создаваться впечатление, что эти животные понимают меня. Они последний раз взглянули в моё лицо и, развернувшись, ушли восвояси.

Я снова подошла к берегу реки, аккуратно промыла рану и, найдя несколько подорожников, которые, как я помнила ещё по рассказам бабушки, должны были залечивать раны, не очень надеясь на чудесное исцеление, приложила их к ранам. Если бы сейчас у меня были те приборы, которые мы конструировали для восстановления тканей человеческого организма, когда я работала в корпорации! Но… я отогнула лист подорожника, желая проверить, права ли была бабушка. Нет! Рана всё так же кровоточила, вовсе не желая затягиваться. Я вспомнила, как Он излечил меня. Возможно, сейчас мне нужно обратиться именно к Нему? В конце концов, Он тоже хочет, чтобы я выбралась отсюда!

Я встала на ноги и, прижимая подорожник к запястью, побежала обратно к замку. Селенье, где меня приютили жители Андреевки, полностью погрузилось в сон, и мне удалось пройти его незаметно. Но за воротами крепости кипела ночная жизнь. То тут, то там попадались местные ночные гуляки, изредка встречались запоздалые путники. Я бежала, стараясь не обращать внимания на окружающих меня людей, памятуя о цели своего путешествия и чувствуя, что с каждым шагом силы всё более и более покидают меня. Ну а с того времени, как я вошла в калитку сада, более никто не попадался на моём пути.