Они едва не проехали тот первый поворот, представлявший собой узенькую щель между линией прилепленных друг к другу домов.

– Это здесь? – удивлённо спросил Стрижевский сам не зная кого.

– Посмотрим.

Смело прорезав расступившуюся по сторонам толпу, они нырнули в проход. Запах залежавшегося мусора сразу ударил в нос, Николай поморщился и поспешил к видневшемуся впереди выходу. Они попали на соседнюю, вполне тихую улочку и упёрлись в дом на котором красовалась яркая вывеска с изображением поросёнка на вертеле. У дверей вертелся прыщавый молодой парень, оживившийся при виде подъехавших всадников. Он вытянулся в струну и выпалил заученную фразу:

– Добро пожаловать в «Вертел»! У нас отличная кухня и чистые комнаты!

Стрижевский придирчиво осмотрел фасад и, оставшись довольным, проговорил:

– А, пожалуй, мы остановимся здесь.

– Тогда позвольте проводить вас в конюшню, – парень подхватил поводья и потянул лошадей за собой.

Они прошли через арку на задний двор, где под навесом располагались стойла. Обленившийся от безделья конюх (компанию ему составляла всего одна захудалая кляча) нехотя оторвался от своей бутылки, но всё же принял гостей любезно. С первого взгляда оценив их коней, он вертелся и раскланивался, надеясь на подачку. Стрижевский дал ему мелкую монету, пообещав вознаградить посерьёзнее, если кони будут сыты и в добром здравии. Провожаемые клятвами и заверениями конюха, они поспешили пройти в трактир.

В зале, под потолком, висел лёгкий сизый туман от подгоревшего на сковородках жира. С непривычки немного защипало глаза и нос, но через минуту дым перестал мешать, а донёсшиеся с кухни ароматы жаркого пробудили зверский аппетит. Обстановка была простой, незатейливой. Несколько длинных столов от стены до стены занимали большую часть помещения. Слева от входа располагались полки с посудой, небольшой столик и стул, где сидел хозяин заведения. Народу было немного, всего пятеро мужчин, сидевших порознь. Они лишь покосились на приезжих и продолжили трапезу, не испытывая к ним более никакого интереса. Путешественники присели с краю, подальше от входной двери.

– Что угодно господам? – спросила подошедшая служанка, смазливая девчонка лет семнадцати с томными, зовущими глазами.

– Что у вас тут поесть и выпить имеется? – спросил Стрижевский.

– Если хотите, чтобы быстрее, то поросёнок есть холодный, овощи свежие всякие. Вино только красное осталось, местное. Южное кончилось, а белого уже месяц не видели. Вода ягодная была вроде. Если подождёте, то сделаем всё, что скажете.

– Да что ждать то. Давай, неси поросёнка своего, овощей. Вино сильно кислое?

– Кислятина, хотя, некоторым нравиться.

– Давай и вина, и воду ягодную тоже давай. И ещё: выясни насчёт свободных комнат, нам остановиться до утра нужно.

Служанка улыбнулась и исчезла на кухне. Вернулась она минут через пять с огромным подносом, на котором красовалось блюдо с поросёнком, обложенным различными овощами и два кувшина. Поставив всё на стол, она улыбнулась ещё раз и отошла в сторонку.

– Коля, она похоже на тебя глаз положила, – засмеялся Иван Сергеевич, разливая вино по стаканам.

– Да брось ты, ей не важно, с кем спать, лишь бы деньги платили. Кстати, а здесь вилок и тарелок не предлагают? Руками всё есть, что ли?

– Не забывай, что ты не во французском ресторане. Будь проще.

Стрижевский достал свой нож и, отрезав у поросёнка заднюю ногу, впился в неё зубами.

– Неплохо, весьма неплохо, – проговорил он с набитым мясом ртом. – Особенно с дороги. Давай-ка выпьем с тобой за удачу, которая нам очень понадобится.

– Умгу, – ответил Николай.