– Кто такие? – спросил начальник караула, затем, заметив кровь на их одежде, добавил, – Беженцы? Откуда?

– Мы из Феринола, – ответил Бирнезий. – Сегодня на нас напали. Кого порубили, кого в плен увели. Мало кто спасся, да и те разбежались, кто куда.

– Не может быть! Они пробрались так близко к столице! – солдат в сердцах стукнул кулаком по воротам, да так, что обитое железом дерево створок загудело. – Что делать то собираетесь? Я вижу, вы совсем налегке, наверняка ни еды, ни денег.

– Скажи мне, добровольцев в этот раз собирают? Не попрошайничать же нам у ворот.

– Хочешь делом заняться? Похвально. Я помогу вам. Собирают жадных до драки, и вас, наверняка, возьмут. Сыты будете, одеты, денег заработайте, если выживите, – стражник хохотнул. – Могу дать человека, он вас проводит. Эй! Каллист! Сюда живо.

Из караулки выбежал тщедушный, невысокого роста, солдат.

– Проводишь их к Эллирию. И если этот пьяница будет что-нибудь вякнет против, скажешь, от меня парни. Понял?

– Понял, бегу, – Каллист шёпотом выругался – видимо, его оторвали от более интересного занятия.

Он оглядел Эйнара и Бирнезия с ног до головы, презрительно сплюнул и процедил сквозь зубы:

– Идёмте.

Ровно в два часа дня Александр вошёл в уже знакомый ему холл клиники. Секретарша тот час узнала его, вскочила с места и открыла перед ним дверь со словами: «А вас уже все ждут». Не обращая внимания на удивлённые взгляды стоявших у окна двух посетителей, он прошёл в кабинет.

– Приветствую вас, друг мой, – Стрижевский тот час шагнул навстречу и, широко улыбаясь, протянул руку.

Александр ответил на рукопожатие, не сводя глаз и сидевших в кресле четверых мужчин и молодой женщины. Они спокойно, бесстрастно смотрели на него, словно семья удавов на кролика. Стало немного неуютно, но по губам женщины вдруг скользнула лёгкая, тёплая улыбка, растопившая его неуверенность.

– Позвольте представить моих коллег, – Иван Сергеевич не стал затягивать со знакомством, тем более гость уже с интересом смотрел на них. – Андрей Николаевич Русаков.

Сидевший с краю добродушный на вид толстяк лет пятидесяти кивнул, улыбнувшись сквозь пышные усы широкой улыбкой.

– Алексей Сергеевич и Николай Сартаковы.

Отец и сын не были похожи друг на друга. Первый – хрупкий старик с аристократическим лицом, одетый в классическую тройку, второй – крепкий, спортивного телосложения мужчина, немногим постарше Александра. Оба так же приветствовали гостя улыбками.

– Дмитрий Топосов.

На вид лет сорок пять, короткая стрижка, гладко выбритый волевой подбородок – этому больше подошёл бы камуфляж и снайперская винтовка, а не халат врача. Он и смотрел на посетителя, словно через прицел – пристально, слегка прищурив левый глаз и затаив дыхание.

– Анна Селвина – моя ученица и помощница.

Она поправила непослушную, спадающую на глаза, прядь тёмно-каштановых волос и ещё раз тепло улыбнулась.

Александр поздоровался с каждым и сел в кресло напротив.

– Итак, будем считать, что начало нашим исследованиям положено, – Стрижевский довольно потёр руки и встал рядом с журнальным столиком. – Я уже ввёл коллег в курс дела. Всё это чрезвычайно заинтересовало их, но, само собой, были и сомнения – уж не обессудьте. Однако желание разобраться в вашем случае пересилило весь наш скептицизм. И, посему, пара слов о том, что нам предстоит. Во-первых, это регулярное психологическое тестирование, во-вторых – ежедневный анализ крови. И в-третьих – ближайшие несколько ночей вы будете спать в лаборатории. Мы прикрепим к телу и голове ряд датчиков, так что придётся потерпеть неудобства.

– Надеюсь, током бить не будете? – усмехнулся Давыдов. – Если так, я готов.