Сегодня Александр вновь решился испытать судьбу. Да и новых друзей хотелось повидать – то-то обрадуются они, узнав, что он жив, здоров и медальон себе вернул. День прошёл в томительном ожидании. Нужно было собраться с мыслями, предупредить начальство об отлучке, предупредить консьержа, что в течение нескольких дней его не будет дома. Саша тянул всё утро, представляя недовольный, строгий голос начальника отдела, но, всё-таки, позвонил на работу и решительно потребовал несколько дней отгулов. Сколько? А кто его знает, как получится, босс. Аналитический доклад? Ах, какая жалость… Впрочем, ваш заместитель вполне может справиться с ним…

Дождавшись вечера, он позвонил Анне, всё ещё не оставляя появившейся мысли покорить её сердце, показав то, что можно увидеть лишь в кино, но девушки дома не оказалось. Трубку взяла гостившая у неё тётя, любезно сообщившая, что Анна уехала навестить родителей. Оставался Стрижевский. Компания, конечно, не такая приятная, но Александр, подумав, что вдвоём веселее, решил позвонить ему. Иван Сергеевич согласился на удивление легко, но предупредил, что придёт не один, а вместе с Николаем Сартаковым. И уже в конце их разговора он намекнул, что у них возникла кое-какая идея, и он не прочь поделиться ей.

Идея так идея. Александр не придал этому значения. Стрижевский и Сартаков появились у него поздним вечером. Уже с порога Иван Сергеевич выпалил:

– Знаешь, друг, мысль появилась у нас одна.

– Я не удивлён, – равнодушно пожал плечами Саша.

– Да ты послушай! Мы хотим остаться там на некоторое время, чтобы получше познакомиться с местными обычаями и нравами. Составить представление о социуме, чтобы, в конце то концов, понять, в каком обществе мы очутились. А ещё… ещё хотим найти второй медальон.

– Социум? – Александр засмеялся. – А второй медальон вам зачем? Да и есть ли такой же?

– Если есть твой, то должен быть и второй, иначе тот, кто подкинул тебе медальон, не вернулся бы обратно. А зачем он нам – узнаешь немного позже.

– Искать где его будете? Вы хоть представляете себе?

– Думаю, на месте разберёмся. Назовёмся собирателями легенд или составителями жизнеописаний – нам всю нужную информацию на блюдечке преподнесут. Уж поверь мне, друг мой, я смогу разговорить любого и выведать всё, что мне нужно.

– Охотно верю.

Александр внимательно посмотрел в глаза Стрижевского, словно старался разглядеть в них нездоровый, безумный блеск. Нет, глаза собеседника были такими же, как всегда, спокойными, с задорной искоркой. Он не безумен. Только самоуверен. Слишком самоуверен.

– Хорошо. Как хотите, только не пожалеть бы вам.

Напряжённая тишина воцарила над палубой. Матросы Риза молча смотрели на догонявшие их галеры и мысленно готовились к предстоящей схватке. Кому-то сегодня суждено принять смерть, кто-то уцелеет. Дело ожидалось нешуточным. Даже на памяти Риза не случалось такого. Были, конечно, потасовки со стражниками в портах, сходились в абордажной схватке один на один, но чтоб так. Капитан поёжился – на каторгу не хотелось. Ломать камни в душной темноте штольни, вместо того, чтобы подставлять лицо солёному морскому ветру? Лучше уж смерть. Риз вздохнул, оглянулся на своих гостей. Те молча готовились к бою, проверяли остроту мечей и упругость луков. По ним не скажешь, что боятся – спокойны, словно каждый день ходят под смертью. Тёртые калачи.

Резкий возглас вдруг разорвал тишину:

– Что за… это что за гадость! Я вляпался во что-то!

Наверно, каждый на палубе в этот момент вздрогнул— голос доносился из каюты капитана, где – все знали – точно никого не было.