Уже близился вечер, когда командир добровольцев вышел из своей палатки. Потянулся, разминая затёкшие мышцы, и вдруг увидел оставшихся у костра Эйнара и Бирнезия. Он нисколько не удивился, разом вспомнив, что этим двум совсем некуда идти. Заметив обращённые к нему с надеждой взгляды, Эллирий подошёл.

– Вам ведь некуда податься? Может, родичи где есть?

– Нет, никого, – ответил Эйнар.

– Никого, говоришь. Плохо, когда у человека угла нет. У меня можете пожить.

– Да где ж мы денег напасёмся, чтобы платить тебе? – отмахнулся Бирнезий.

– У меня для вас каморка есть, за которую деньги, честно говоря, стыдно брать, – засмеялся Эллирий. – Подумайте, какой-никакой, а угол.

– Каморка? Да нас и каморка устроит. Лишь бы переночевать место было, а днём мы сидеть не собираемся без дела.

– Тогда идёмте, – Эллирий вдруг поднёс палец к губам. – Только мне сказать вам ещё кое-что надо. Брат Салтиса был здесь, и он, похоже, знает как тот погиб. Проболталась какая-то гадина. Будьте осторожны, этот тоже весьма неприятный тип. Если первый был дураком и задирой, то братец какие-то тёмные делишки крутит и любит исподтишка гадости делать. Вы хоть рубаки хорошие, да только берегитесь ножа, либо стрелы в спину.

Прошло пять дней. Деньги, которые заплатила казна, позволяли спокойно прожить ещё неделю, а если затянуть потуже пояса, и больше. Но ждать пока в кошелях перестанет звенеть монета ни Эйнар, ни Бирнезий не собирались. Эллирий предложил им поискать работы в городской страже, либо подмастерьями в многочисленных мастерских, но они, привыкшее к вольной жизни, не хотели идти в кабалу. Тем более, охотники и рыбаки были отменные. Раздобыв снасти и неплохой охотничий лук, оба товарища ходили в им одним известные места, где можно было разжиться и рыбой, и дичиной. Приходилось, правда, уходить далеко от города, гораздо дальше, чем ходили другие городские охотники, но эти старания не пропадали даром. Они всегда возвращались в город увешенные трофеями. Что-то попадало на кухню постоялого двора Эллирия, что-то покупали в соседних трактирах, так что в кошельках Эйнара и Бирнезия монет не только не убавилось, но и прибавилось. Они уже начали свыкаться со своей новой жизнью, думая, что теперь всё должно наладиться, а через годик-два хватит денег уже и на пару приличных комнат. Но однажды утром в их крохотную комнатку протиснулся Эллирий, присел на кривой табурет и сказал:

– Знакомых хороших у меня хватает, так что слухи многие вовремя доходят до моих ушей. Один добрый человек рассказал, что брат Салтиса и подручные его выслеживают вас. Уже и где живёте знают, и что в лес каждый день уходите. Сюда они вряд ли сунутся, побоятся. А вот на улице, тем более за городом… Будьте осторожны. А лучше наймитесь куда-нибудь в мастерскую, чтобы на людях всегда быть.

– И что нам предлагаешь делать?! – Бирнезий в сердцах пнул ногой стенку. – Всю жизнь теперь прятаться?

– Не знаю, а вообще, вам решать.

Эллирий вышел, оставив Эйнара и Бирнезия в раздумье. Они переглянулись, пожали плечами. И, не говоря ни слова, быстро собрали свои рыбацкие и охотничьи снасти и вновь, как вчера и позавчера, отправились в лес.

Последние несколько дней прошли до безобразия уныло. Дела на работе шли из рук вон плохо, и Александр подумывал на счёт отпуска, но спросить начальство пока не решался. А на душе словно кошки скреблись. То и дело вспоминался Стрижевский с его счетами, которые он обещал оплатить. Не слишком ли опрометчивое обещание? Этот доктор и глазом не моргнёт, как припишет к цифре лишний нолик. И тогда прощай спокойная жизнь. Но до сих пор в его почтовый ящик консьерж клала лишь регулярно доставляемую почтальоном рекламу соседних супермаркетов.