Долли кивнула, но руки Островскому не подала, надеясь, что он правильно поймёт её намёк.

– Добрый день…

Гость поклонился:

– Счастлив познакомиться! Меня уже представили остальным дамам и даже пригласили на завтрашний праздник. Надеюсь, как хозяйка бала, вы не станете возражать?

– Мы – провинциалы и балов не даём, с нас и гуляний достаточно. Если вас это заинтересует, милости просим, – сухо заметила княжна и обратилась к Тальзиту: – Крёстный, я проверила, всё уже готово, и мы с сёстрами можем ехать домой. Если вы отпустите к нам в гости Мари и Натали, то завтра часам к десяти мы все вместе вернёмся.

– Дядюшка, пожалуйста, можно нам поехать? – в унисон заныли Мари и Натали, повиснув с двух сторон на руках барона.

Тот сразу же согласился:

– Ну хорошо, поезжайте. Я сейчас распоряжусь, чтобы Савва проводил вас до Ратманова.

– Окажите эту честь мне – позвольте сопровождать барышень, – вмешался Островский. – Я буду счастлив.

Барон расцвёл улыбкой:

– Буду премного обязан! А вас жду завтра к нам на праздник. В два часа пополудни, милости прошу.

Лаврентий поблагодарил хозяина и, встав у дверцы экипажа, по очереди подал руку двум младшим княжнам и племянницам Тальзита. Долли уже вскочила на приведённого конюхом Лиса. Барон закрыл дверцу коляски, пришпоренный наездницей конь рванул вперед, а Лаврентий поехал вслед за экипажем, ведь строптивая Долли прозрачно намекнула, что лучше пока держаться от неё подальше.

Через полчаса вся компания прибыла в Ратманово. На крыльцо вышла Опекушина. Стайкой райских птичек окружили её барышни, защебетали о славно проведённом вечере, но твердый голос Долли перебил их:

– Тётя, позвольте вам представить господина Островского, он – наш новый сосед, а сегодня любезно проводил нас домой.

Марья Ивановна протянула Лаврентию руку, которую тот почтительно поцеловал, и поблагодарила его. На этом разговор закончился.

Пришлось Островскому откланяться. На обратном пути он всё время пытался понять, как вести себя дальше. С чего это Долли напустила на себя такой холод? В чём он ошибся? Уже на подъезде к Афанасьеву Лаврентий наконец-то пришел к выводу, что к княжне нужно подбираться через её близких. Не подпустила сразу? Да и ладно – в конце концов, он тоже не мальчик, и для него не секрет, что прежде чем попасть в спальню женщины, надобно втереться в доверие к её родне.

Сразу же после ужина барышни собралась в спальне Долли. Ольга лежала на кровати, Лиза, Мари и Натали расселись на диване и стульях, а сама хозяйка комнаты устроилась на банкетке у туалетного столика.

– Боже, до чего же Лаврентий импозантный, – с ужимками взрослой дамы сообщила тринадцатилетняя Натали.

– Да, очень! – эхом откликнулась её ровесница Ольга.

– Ну и чем же он так импозантен? – скептически поинтересовалась Долли. Она не отрицала, что Островский красив, но её идеалом был брат Алексей, и хотя новый сосед оказался таким же высоким и темноволосым, как князь Черкасский, на этом сходство заканчивалось. Во всём облике брата с ранней юности проступала мощь его личности, а Островский был самым обыкновенным, но объяснять это сёстрам и подругам Долли не собиралась. Впрочем, этого и не потребовалось, ноту осуждения внесла Лиза:

– А мне этот Островский совсем не понравился. – Лизины щёки слегка порозовели от волнения. – Он подал мне руку, и я почувствовала холод и угрозу, и ещё он почему-то вспоминал о красной розе.

Опять сестре что-то мерещится. Ну что за наказание?! Долли расстроилась и из чувства противоречия выпалила:

– Наоборот, очень приятно, когда мужчина любит цветы, редкое качество для этого грубого пола.