– Что ещё? – продолжил он. – Убийцу легко могли застукать. В любой момент кто-нибудь мог войти в кабинет или он мог столкнуться с людьми в коридоре – офисное здание большое и достаточно людное. Причём чем дольше они сидели, тем больше был риск. Отсюда вывод: посетитель не собирался убивать. Вероятно, они поссорились либо Соколов владел какой-то информацией, и убийца об этом узнал. Возможно, Соколов решил кого-то шантажировать. Какие ещё есть возможные мотивы? Что-то связанное с наркотиками?

Ярцев опустил блокнот, показывая, что закончил.

– Костик, а ты что думаешь?

– В принципе логично, но что-то всё равно не так. Если он боялся быть застуканным, как успел так педантично стереть отпечатки и забрать бокал? Не совсем вписывается в картину импульсивного убийства.

– Согласен, не вписывается. Похоже, убийца обладает отменным хладнокровием… Что ещё? Что со звонками?

Дмитрий с надеждой посмотрел на Костика.

– Со звонками тоже пока особых результатов нет. Но! – Костик поднял вверх указательный палец, показывая важность момента. – Я просмотрел Wi-Fi подключения на его телефоне и нашёл кое-что интересное.

Он сделал многозначительную паузу.

– Ну давай, не тяни!

– Когда пользователь смартфона запоминает точку доступа для автоматического подключения в будущем, у каждой записи сохраняется дата не только первого, но и последнего подключения. Так вот, примерно за час до смерти Соколов был около кафе, неподалёку от офиса.

– Наверное, просто заходил перекусить.

– Не заходил. Телефон сохраняет ещё и силу сигнала. Сигнал был слабым, поэтому я подумал, что внутрь он не заходил. Но и не просто прошёл мимо – телефон не успел бы подключиться. Для подтверждения я также проанализировал файл с геолокационной информацией…

– С какой информацией? – непонимающе прищурился Дмитрий.

– С информацией о местоположении телефона и, соответственно, владельца. iPhone ведёт геолокационную базу с самого момента регистрации. Так вот, по этой базе тоже получается, что дальше этого места Соколов не уходил. Тогда я поехал посмотреть, что же там такого интересного. Ничего, кроме телефонов-автоматов, не увидел. И тут я подумал, что, может, он не хотел светиться со своего телефона и позвонил кому-то оттуда. Я запросил распечатку звонков, и по времени подходило только два звонка. Первый был мимо, а вот второй…

Костик снова остановился.

– Да рожай уже! – не выдержал Дмитрий.

– Звонок Виталию Евгеньевичу Пичугину 1985 года рождения, кличка Прыщ. Неоднократно судимый за распространение наркотиков.

– Какой толковый ты у меня! – Ярцев подошёл к нему и потрепал по волосам. – Что же ты раньше молчал?

И, не дожидаясь ответа, достал ключи:

– Выезжаем прямо сейчас. Адрес, надеюсь, у тебя есть?

– Обижаете… Дмитрий открыл сейф, убрал в него папки с документами, достал пистолет и положил его во внутренний карман пиджака.

В бытность свою, работая старшим оперуполномоченным в отделе УБОП, и даже после расформирования, перейдя в Центр по противодействию экстремизму, пистолет он носил редко, в основном полагаясь на интуицию. Дмитрий считал, что оружие притупляет чутье и вселяет ложное чувство спокойствия. К тому же намётанный взгляд преступника мог легко определить пистолет даже в наплечной кобуре, и тогда не только вся конспирация коту под хвост, но могли из-за этого напасть.

Однако после встречи лоб в лоб с известным авторитетом взгляды Дмитрия поменялись. Во время отработки одного из подозреваемых он открывал дверь довольно сомнительного заведения, и в него неожиданно чуть не врезался известный вор в законе Валера Сухумский, которого он лично задержал два года тому назад. Мысль: «Тут что-то не так, он должен ещё сидеть!» – пронеслась мгновенно. Сработала реакция: первым нанеся несколько точных ударов, Дмитрий быстро скрутил скорчившегося авторитета. Прохлопав его по бокам, извлёк из-за пояса преступника пистолет ТТ. Как потом выяснилось, вора в законе выпустили раньше срока за примерное поведение.