Запах травяных настоев стал явственней. Очнувшись от секундного полузабытья, я обнаружила кружку прямо перед своим носом. И ложку, в которой уже было набрано жидкости.

– Вот, глотни, пожалуйста, – комнату затопил бархатный голос Кондора. – И спи. Тебе надо отдыхать.

Сладко-горьковатый отвар разлился по языку. Почти в полусне я выпила несколько ложек. После чего окончательно провалилась в темноту.

***

Зима была снежной для Побережья и теплой для меня, привыкшей к зимам центрального региона.

Я воочию увидела зимние фрукты под снегом. На пик зимы, когда мне нельзя было еще никуда ходить, Кондор принес заснеженную ветку хурмы. Принес прямо в постель и бессовестно на меня обтряхнул. Я визжала от смеха и удовольствия.

Прежде мне не доводилось проводить зиму на Побережье, да еще и всю целиком. Она была преисполнена теплом и уютом. Все время, пока я медленно и долго вставала на ноги, я была окружена заботой.

Раны заживали, кости срастались. По-мистичьи быстро, не моментально, но скорее, чем у не-мага. На груди остался огромный шрам, страшнючий, аж смотреть жутко. Однако он легко скрывался под рубашкой. К тому же, уж боевому ли магу шрамов бояться?

***

К концу зимы я полностью оправилась. А весной настал срок отъезжать. Надо было вернуться в Лиорию. Конхстамари помог мне собраться, проводил меня вниз. Он построил для меня специальную тайную тропу, по которой я теперь могла сама ходить к замку и из замка.

Я, конечно, хотела бы полететь, но брать меня в небо Кондор отказался наотрез.

Шельда ждала меня у замка. Мы приторочили сумки к седлу. Даже не ожидала, что у меня, оказывается, столько вещей здесь. Половину бы я вообще оставила.

Кондор был тих и даже как-то печален в этот день, хоть и старался казался веселым. Будто бы задумчивее, чем обычно в дни наших прощаний. Меня это несколько встревожило. А может, он просто переживал. Или все еще корил себя за произошедшее. Мне очень хотелось его подбодрить.

– Ну что, до скорой встречи! – весело проговорила я, сделав шаг к лошади. – Погнали.

– Постой… Вот.

Он протянул мне мешочек, и я с удивлением обнаружила в нем коробочку с панорамой неба.

– Но мы же дого…

– Возьми на память.

– На память? – растерянно проронила я.

– Послушай. Тебе лучше не приезжать.

Я почувствовала, как все внутри холодеет. Кондор словно сам испугался того, что сказал, схватил мои руки и торопливо добавил:

– Хотя бы некоторое время… Поверь! – его голос чуть заметно дрогнул. – Поверь, я просто хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Чтобы с тобой ничего не случилось.

Повисло молчание, тягучее и покалывающее. Панорама. Все вещи. Неужели?..

– Но… Я еще приеду? – тихо спросила я.

– Обязательно, – проговорил Кондор с улыбкой. – Мы будем переписываться. И непременно еще увидимся.

– Хорошо.

Но в груди кололо, и внутри разливалась смутная непонятная тоска.

– Тогда до скорого? – я чуть натянула повод, одергивая волнующуюся лошадь. Глупая Трусливая Шельда все никак не могла привыкнуть к драконам.

– До скорого, – улыбнулся Кондор.

Я улыбнулась тоже.

– Давай помогу тебе сесть в седло, – Конхстамари рванулся ко мне.

– Да право слово, не хрустальная! – со смехом попыталась увернуться я. – Уж что-что, а в седло я вскочу без проблем!

Но сильно быстро и лихо я скакать не решилась, и пришлось пойти на компромисс и позволить дракону немного помочь.

Я весело попрощалась, и дала лошади шпор. Кондор с улыбкой махнул мне рукой. Передо мной лежала столь любимая мною дорога.

“Придумали как-то насмешники боги,

Чтоб в небо не рвались, внушили, играя,

Что людям роднее земные дороги,

Что дети небес по земле не гуляют…”