В самый разгар потасовки, на перрон въезжает зеленый грузовик и    на платформу выпрыгивает еще десяток солдат в голубых беретах.

       Через пять минут  последнее бездыханное тело забрасывают в кузов,  и грузовик уезжает.

        -Ту-у-у!  – весело  гудит тепловоз, лязгают сцепки,  и  вагоны плавно катятся вдоль перрона.

         … Коротко просигналив, грузовик останавливается у металлических ворот, с расположенным рядом КПП, они откатываются в сторону  и машина въезжает на территорию части.

        Миновав пустынный плац, с расположенными по периметру казармами, грузовик  останавливается у трехэтажного кирпичного здания, с небольшим сквером перед ним,  и задержанных выгружают  из машины.

– Что ж вы суки, своих забираете, – шипит  длинному ефрейтору  Осипенко, и косится на того подбитым глазом.

– Ага, – а еще тельники носите, –  шепелявит опухшими губами Лука. – Курвы.

– Давай, давай, топай, – говорит кто-то из десантников, и всех заводят внутрь. Потом, в сопровождении двух сержантов, моряков  ведут  к дежурному по части.

– Тэ-экс,  – встает из-за стола перетянутый портупеей  офицер с красной повязкой на рукаве  и хмуро оглядывает задержанных.  – Так это вы на вокзале бузили?

– Нет, товарищ капитан, –  басит Корунский, в разорванной до пупа форменке. – Это студенты. Обзывали нас  и все такое.

– Документы, –  приказывает офицер и протягивает руку.

        Затем он садится за уставленный телефонами  стол  и рассматривает  военные билеты моряков.

– В/ч 53117 это где?

– В Северодвинске, – следует ответ.

– С корабля?

– Да нет, мы с лодки.

– А  тут как оказались?

– Приехали на базовые склады, за оборудованием.

– И с кем же?

– С  командиром группы и старшиной команды.

– Фамилия   командира? – откладывает в сторону военные билеты капитан.

        Корунский называет, и  дежурный записывает ее  в блокнот.

– Ну что ж, орлы, готовьтесь  в дисбат, –  снова встает капитан. – Громов,  отведи их в   свою казарму, запри пока  в бытовку и обеспечь охрану.

– Есть! – вскидывает руку к виску рыжий сержант.

        Потом  всю группу препровождают наружу и ведут к одной из казарм.

– Да, вот это влипли, –  бормочет  Гордеев. – Точно посадят.

– Ладно, не ной, может еще обойдется, – хромает рядом Лука. – Эй, сержант у тебя закурить есть?

– Тут нельзя, у казармы покурите, – отвечает рыжий. – Чего ж вы дураки не подорвали?

– Это все  гребаный патруль, – вздыхает Кондратьев.  – А  тут еще вы приехали.

– Да, дела, –  щупает распухшее ухо второй сержант. Загремите теперь под панфары.

        У казармы все останавливаются,  быстро перекуривают и заходят внутрь.

– Рот-тэ смир…! – вскидывается  сонный дневальный у тумбочки.

– Молчи, дурак, –  осекает его рыжий  и тот удивленно пялится  на необычную процессию.

        Моряков заводят в обитую  вагонкой  бытовку,  с несколькими гладильными столами, зеркалами на стенах   и рядом стульев у стен.  Они садятся  и понуривают головы.

– Может морды умоете, а то видок у вас не того, – предлагает  второй сержант, смуглый и с узким разрезом глаз.

– Отчего же, умоем, – кивает Осипенко, и задержанных препровождают в умывальник.

– Вы это, особо не расстраивайтесь, –  усевшись на подоконник, говорит рыжий, наблюдая, как те снимают форменки и  суют головы под краны. – Студенты тю-тю, уехали, так что потерпевших нету. Ну а мы не в претензии, ведь так,  Казбек?

– Ну да, скалит белые зубы узкоглазый. – Какой разговор!

– Главное что б  наш батя  не залупнулся, – продолжает рыжий. Это он приказал вас сюда доставить, вместо комендатуры.

– Зачем? – косятся на сержанта моряки.